David Eddings - Келльская пророчица

– Что делает элдрак здесь, в Маллорее? – спросил Бельгарат.

– Это не совсем элдрак, Бельгарат, – ответил Бельдин, выплевывая на снег перышки.

– Ну хорошо, но откуда маллорейскому гролиму ведомо, как выглядит элдрак?

– Ты, верно, туговат на ухо, старик. Ведь было же ясно сказано, что такие зверюшки водятся в этих горах. Они дальние родственники элдраков, но все же кое-чем от них отличаются – не столь велики и не столь смышлены.

– А я думал, что все чудовища живут только в Стране улгов.

– Пораскинь-ка мозгами, Бельгарат! В Череке живут тролли, по всей Арендии распространены альгроты, а южная Толнедра населена дриадами. К тому же есть еще и драконша – правда, никто не знает, где именно она изволит проживать. Весь мир кишьмя кишит чудовищами. Просто на землях улгов они встречаются немного чаще, чем в других странах.

– Пожалуй, ты прав, – сдался Бельгарат. Потом поглядел на Закета. – Так как бишь ты назвал этих милых зверюшек?

– Медвежьи обезьяны. Возможно, это название не совсем точно передает их особенности, но здешние жители не слишком-то интеллектуальны.

– Где сейчас Нарадас? – спросил Шелк у раненого гролима.

– Я видел его в Баласе, – отвечал гролим. – А куда он направился оттуда, мне неизвестно...

– Зандрамас была с ним?

– Ее я не видел, но это вовсе не означает, что ее там не было. Великая колдунья больше не показывается так часто, как прежде.

– Полагаю, из-за того самого пламени, что у нее под кожей? – со свойственной ему проницательностью спросил маленький человечек с крысиным лицом.

Гролим, и без того бледный, совсем побелел.

– Нам строго-настрого запрещено это обсуждать! Даже друг с другом! – испуганно ответил он.

– Да полно, приятель. – Шелк извлек из ножен один из своих кинжалов. – Я тебе разрешаю.

Гролим судорожно сглотнул и кивнул.

– О, да ты отважный малый! – Щелк потрепал гролима по плечу. – Так когда появилось это свечение у нее на теле?

– Не скажу наверняка. Зандрамас долгое время пробыла на Западе вместе с Нарадасом. Светящиеся пятна стали появляться, когда она оттуда возвратилась. Один из жрецов в Мал-Гемиле много рассуждал об этом, утверждая, будто это какая-то болезнь.

– Рассуждал, говоришь?

– Она прознала про эти его разговорчики и вырезала сердце у него из груди.

– Да, хорошо нам знакомая и горячо любимая Зандрамас во всей красе!

А тем временем по утоптанной тропе в снегу уже спешила Польгара, сопровождаемая Сенедрой и Бархоткой. Волшебница молча занялась ранами гролима, а Дарник и Тоф направились к навесу вывести оттуда лошадей. Потом они сняли сам навес и выдернули опоры. Когда кузнец и немой великан привели лошадей к тому месту, где лежал раненый гролим, Сади подошел к своему коню, снял притороченный к седлу красный кожаный короб и раскрыл его.

– Это всего лишь для пущей уверенности, – пробормотал евнух, извлекая из короба маленькую бутылочку. Гарион удивленно поднял бровь.

– Это ему нисколько не повредит, – заверил его евнух. – Просто он станет послушным и сговорчивым. Кстати, коль скоро ты нынче изволишь быть гуманным, то сообщаю, что зелье еще и успокоит боль от ран.

– Так ты не одобряешь – ну, того, что мы сохранили ему жизнь? – спросил Гарион.

– Я считаю, что вы поступили неосмотрительно, – серьезно ответил Сади. – Лишь мертвый враг безопасен. Живой всегда может возвратиться и вновь начать тебя преследовать. Впрочем, дело твое...

– Что ж, иду на уступку, – сказал Гарион. – Оставайся подле него. Если он начнет недостойно вести себя, делай то, что посчитаешь нужным.

Сади слабо улыбнулся.

– Вот это уже куда лучше, – одобрительно произнес он. – Мы еще обучим тебя практическим основам политики.

Выведя лошадей на проезжую дорогу, путники сели в седла. Ураганный ветер, бушевавший во время бурана, сдул с дороги почти весь снег, хотя возле обломков скал намело огромные сугробы. Прежде они двигались куда быстрее – теперь же свежевыпавший снег, залитый солнцем, нещадно слепил глаза. Как ни щурился Гарион, все же уже через час голова у него прямо-таки раскалывалась от боли.

Шелк натянул поводья.

– Полагаю, настало время принять кое-какие меры предосторожности, – объявил он, извлекая откуда-то из-под одежды легкий шарфик, и завязал им глаза.

Гариону тотчас же вспомнился Релг – этот рыцарь-улг, рожденный в пещерах, всякий раз завязывал себе глаза, выходя на свет.

– Повязка на глазах? – изумился Сади. – Да неужто вы превратились в прорицателя, принц Хелдар?