David Eddings - Повелитель демонов из Каранды

– Это Андель, Гарион, – сказала Польгара. – Закет прислал ее сюда, чтобы она помогла позаботиться о Сенедре.

Гарион кивнул женщине.

– Что именно вы подразумеваете под словом «завладеть»? – спросил он.

– Тебе это должно быть известно лучше, чем кому бы то ни было, Гарион, – сказала Польгара. – Ты наверняка помнишь Ашарака, мургского гролима.

По спине Гариона пробежал холодок, когда он вспомнил о неведомой силе, которая с раннего детства пыталась вот так же обрести власть над его сознанием.

– Изгоните его, – с мольбой произнес он, – кто бы это ни был. Освободите ее разум.

– Пока не буду этого делать, Гарион, – холодно сказала Польгара. – У нас есть прекрасная возможность. Не будем ее терять.

– Я не понимаю.

– Сейчас поймешь, – ответила она. Затем поднялась, присела на край кровати и мягко положила руки на виски Сенедры. Снова послышался шепот, на этот раз более громкий, и снова все свечи, вспыхнув на мгновение, померкли. – Я знаю, что ты там, – сказала она. – Теперь ты можешь говорить.

Лицо Сенедры стало осмысленным, она замотала головой из стороны в сторону, как бы пытаясь освободиться от сжимающих ее виски рук. Польгара с посуровевшим лицом удерживала руки на висках Сенедры. Светлая прядь в ее волосах засветилась, и комнату наполнила странная прохлада, исходящая, казалось, от самой кровати.

Сенедра внезапно закричала.

– Говори! – приказала Польгара. – Ты не скроешься, пока я тебя не отпущу, а я не отпущу тебя, пока ты не заговоришь.

Глаза Сенедры внезапно открылись. В них горела ненависть.

– Я не боюсь тебя, Польгара, – произнесла она хриплым скрипучим голосом, в котором слышался странный акцент.

– А я тебя и подавно. Итак, кто ты?

– Ты знаешь меня, Польгара.

– Возможно, но ты сама назовешь свое имя. – Последовала длинная пауза, исходивший от Польгары волевой поток усилился.

Сенедра снова закричала. Крик был исполнен муки, заставившей Гариона вздрогнуть.

– Хватит! – вскричал хриплый голос. – Я буду говорить!

– Твое имя, – настойчиво потребовала Польгара.

– Я – Зандрамас.

– Так. Чего ты пытаешься этим добиться?

Сенедра зловеще усмехнулась.

– Я уже похитила ее ребенка, Польгара, ее сердце. Теперь я заберу ее разум. Если бы я захотела, могла бы без труда убить ее, но мертвую королеву можно похоронить, а могилу ее – позабыть. А сумасшедшая доставит вам немало хлопот и отвлечет от поисков Сардиона.

– Я могу прогнать тебя щелчком пальцев, Зандрамас.

– А я могу тут же вернуться.

Ледяная улыбка заиграла на губах Польгары.

– А ты далеко не так умна, как я думала, – сказала она. – Полагаешь, я лишь для развлечения добивалась, чтобы ты произнесла свое имя? Разве ты не знаешь, какую власть над тобой мне это дало? Власть имени – самая главная. Теперь я могу изгнать тебя из сознания Сенедры. Я могу еще очень многое. Например, я знаю, что ты сейчас в Ашабе и как жалкое привидение бродишь среди летучих мышей по развалинам дома Торака.

Удивленный возглас эхом наполнил комнату.

– Я бы тебе еще кое-что сказала, Зандрамас, но мне это уже начинает докучать.

Она встала, по-прежнему держа руки на голове Сенедры. Белая прядь на лбу излучала яркое сияние. Легкий шепот перешел в оглушительный рев.

– А теперь сгинь! – приказала она.

Сенедра застонала, ее лицо исказилось мукой. Ледяной зловещий ветер с воем пронесся по комнате, задувая огонь свечей и мерцающих светильников, – комната погрузилась в сумрак.

– Сгинь! – повторила Польгара.

Губы Сенедры исторгли мучительный вопль, который как бы отделился от тела и теперь исходил, казалось, из пустого пространства над кроватью. Свечи и светильники окончательно погасли. Вопль пронесся по комнате, постепенно стал затихать, пока наконец не превратился в едва уловимый шорох, доносящийся неизвестно откуда.

– Зандрамас сгинула? – спросил Гарион дрожащим голосом.

– Да, – спокойно прозвучал из темноты ответ Польгары.

– Что мы скажем Сенедре? Я имею в виду, когда она проснется?

– Она ни о чем не вспомнит. Придумайте что-нибудь. Зажги свет, дорогой.

Пытаясь нащупать свечу, Гарион задел ее рукавом и, прежде чем она упала на пол, проворно подхватил. Он был горд своей ловкостью.

– Не играй с ней, Гарион, просто зажги.

Ее голос прозвучал так буднично, что он засмеялся, поэтому волна энергии, которую он послал, чтобы зажечь свечу, получилась неровной. Золотое пламя, вспыхнувшее на фитиле, в ответ безмолвно и весело засмеялось.