Terry Pratchett - Цвет волшебства (пер. И.Кравцова под ред. А.Жикаренцева)

Дракон, за шею которого отчаянно цеплялся Двацветок, пронесся по анфиладе сменяющих друг друга пещер и взмыл вверх по спиральной лестнице, на которой вполне могла разместиться отступающая армия. Поднявшись, они очутились в обитаемой части горы – зеркала на каждом повороте были отполированы до блеска и отражали бледный свет.

«Я чувствую запах других драконов».

Крылья Девятьстеблей слились в одно неясное пятно, и Двацветка дернуло назад – это дракон круто развернулся, помчавшись, точно помешанная на комарах ласточка, по боковому коридору. Еще один крутой поворот – и они вылетели из туннеля в просторную пещеру. Далеко внизу торчали скалы, а наверху перекрещивались широкие лучи света, падающие из пробитых в потолке огромных туннелей. Под сводом что-то происходило… Девятьстеблей, молотя крыльями, завис в воздухе, а Двацветок воспользовался моментом, чтобы вглядеться в силуэты драконов и крошечных человекообразных фигурок, которые каким-то образом ходили вниз головой.

«Это спальный зал», – удовлетворенно произнес Девятьстеблей.

На глазах у туриста одна из виднеющихся далеко вверху фигурок отделилась от потолка и начала расти…

Ринсвинд смотрел на бледное лицо Льо!рта, которое быстро проваливалось вниз. «Вот чудно, – пробормотала крошечная часть его мозга, – почему это я вдруг поднимаюсь?»

Потом он закувыркался в воздухе, и действительность вступила в свои права. Он падал на далекие, покрытые пятнами помета скалы.

От этой мысли его мозг судорожно сжался. Как всегда в минуты кризиса, из глубин сознания резво вынырнули слова заклинания. «А почему тебе нас не произнести? – подзуживали они. – Что тебе терять?»

Ринсвинд взмахнул рукой в нарастающем встречном потоке воздуха.

– Ашонай, – выкрикнул он. Слово воплотилось в холодное голубое пламя, которое заструилось в полете.

Он взмахнул другой рукой. Отдавшись на волю ужасу и магии, Ринсвинд возвестил:

– Эбирис.

Звук голоса застыл мерцающе-оранжевым словом, которое повисло рядом с собратом.

– Уршоринг. Кванти. Пифан. Н'гурад. Ферингомали.

Окруженный полыханием, волшебник поднял руки и приготовился произнести восьмое, последнее слово, которое должно было явиться в сверкающем октарине и скрепить заклинание. Неизбежные скалы были забыты.

– … – начал он.

Последовавший удар был таким сильным, что у волшебника перехватило дыхание. Заклинание рассыпалось и потухло. Пара рук обхватила пояс Ринсвинда, и мир дернулся вбок – это дракон вышел из затяжного пике, чуть-чуть не задев когтями самую высокую скалу на зловонном дне Червберга. Двацветок торжествующе расхохотался.

– Поймал!

Дракон, заложив изящную дугу, лениво взмахнул крыльями и вылетел из пещеры в утренний воздух.

На просторном зеленом лугу, раскинувшемся на плодородном плато, которое служило вершиной стоящего в невозможном равновесии Червберга, драконы и их всадники образовали большой круг. За его пределами толпились слуги, рабы и прочие людишки, кое-как сводящие концы с концами здесь, на крыше мира. Все как один уставились на людей, сошедшихся в центре травянистой арены.

Там собрались несколько всадников высшего ранга, а также Льо!рт и его брат Льартес. Первый все еще растирал ноги и слегка морщился от боли. Льесса в сопровождении Хруна и своих верных приверженцев держалась в сторонке. Посредине между обеими фракциями стоял наследственный Хранитель Традиций Червберга.

– Как вам всем известно, – неуверенно заговорил он, – не-совсем-покойный правитель Червберга, Грейша Первый, поставил одно обязательное условие касательно кандидатуры наследника престола. Трон должен отойти тому – или той, – кто решится вызвать своих братьев или брата и сестру на смертный бой и победит их в честном поединке.

– Да знают, знают все. Давай дальше, – произнес из воздуха рядом с ним высокий раздраженный голос.

Хранитель сглотнул. Ему так и не удалось свыкнуться с тем, что бывший хозяин оказался не в состоянии скончаться подобающим образом. «Все-таки мертв этот старый хрыч или нет?» – не раз гадал он про себя.

– Не вполне ясно, – голос Хранителя дрожал, – разрешается ли передавать вызов представителю…

– Разрешается, разрешается, – оборвал его бестелесный голос Грейши. – Это свидетельствует о сообразительности. Не растягивай церемонию на весь день.

– Я вызываю вас, – объявил Хрун, свирепо взирая на братьев. – Обоих сразу.

Льо!рт и Льартес обменялись взглядами.