Terry Pratchett - Дамы и Господа (пер. Н.Берденников под ред. А.Жикаренцева)

– О боги!

– Думаю, они готовы последовать за тобой даже в пасть преисподней, – кивнула нянюшка.

Кто-то поднял руку.

– А вы тоже пойдете с нами, госпожа Ягг?

– Э-э, скорее поплетусь сзади, – ответила нянюшка.

– А в пасть обязательно лезть? Может, подождем эльфов рядом?

– Поразительно! – восхитился Казанунда, когда толпа неохотно потянулась к арсеналу.

– Главное – уметь обращаться с людьми.

– И они вправду пойдут туда, куда поведет их Ягг?

– Не совсем, – поправила нянюшка. – Но если они – люди разумные, то пойдут туда, куда Ягг за ними последует.

Маграт вышла из деревьев, перед ней простиралась вересковая пустошь.

Облака кружились над Плясунами, вернее, над тем местом, где раньше стояли Плясуны. В мерцающем свете она разглядела лишь пару камней, да и те валялись у склона холма.

Сам же холм светился. С местностью что-то было изрядно не так. Появились изгибы там, где их не должно было быть. Расстояния не соответствовали действительности. Маграт вспомнила одну гравюру, которую использовала как закладку. На ней была изображена какая-то старая карга, которая, если взглянуть на нее под другим углом, вдруг превращалась в молодую женщину. Нос становился шеей, а бровь – ожерельем. То одно изображение, то другое. Маграт – наверное, как и многие другие люди – кучу времени потратила в бесполезных попытках увидеть оба лица одновременно.

Местность вела себя примерно таким же образом. То, что было холмом, одновременно являлось занесенной снегом равниной. Ланкр и страна эльфов пытались занять одно и то же место.

Но незваной стране пока что не удавалось навязать свою волю. Ланкр отчаянно сопротивлялся.

Ровно посреди враждующих местностей этаким плацдармом на вражеском берегу кольцом стояли шатры. Они были пестрыми и яркими. В стране эльфов все очень красивое, пока не посмотришь на изображение чуть иначе.

Что-то происходило. Некоторые эльфы сидели на лошадях. И всадники все прибывали…

Похоже, эльфы готовили вторжение в Ланкр.

Королева восседала в своем шатре на самодельном троне, опершись локтем на подлокотник и задумчиво прикрыв пальцами рот.

Эльфы сидели полукругом, впрочем, «сидели» – не совсем подходящее слово, вернее, совсем неподходящее. Они удобно расположились, эльф способен с комфортом устроиться даже на колючей проволоке. В одежде их преобладали кружева и бархат, хотя трудно было сказать, являлись ли эти эльфы аристократами – представители маленького народца носили все, что хотели, пребывая в твердой уверенности, что выглядят просто обалденно [37] Монахи ордена Крутости, крошечный и привилегированный монастырь которых располагался в действительно крутой и обрывистой области у подножия Овцепикских гор, придумали специальный тест для послушников. Послушника заводят в комнату, полную всевозможных нарядов, и спрашивают: «Йо, сын мой, какой прикид сейчас самый навороченный?» И правильным ответом будет: «Эй, да тот, в котором я рассекаю». .

Все эльфы, не отводя глаз, смотрели на свою королеву и в точности передавали каждую смену ее настроения. Они улыбались, когда улыбалась она. Смеялись, когда она говорила что-нибудь, казавшееся ей самой смешным.

В данный момент объектом их внимания была матушка Ветровоск.

– Что тут происходит, старуха? – спросила королева.

– Ага, нелегко тебе, да? – ухмыльнулась матушка. – Думала, придешь и возьмешь?

– Ты применила магию? Что-то противостоит нам.

– Никакой магии, – возразила матушка. – Совсем никакой. Просто, тебя слишком долго здесь не было. Все меняется. Теперь земля принадлежит людям.

– Не может быть! – рявкнула королева. – Люди только берут. Они вспахивают землю железом. Они разоряют ее.

– Некоторые действительно так поступают, не могу с тобой не согласиться. Другие отдают больше, чем берут. Они дарят любовь. Они породнились с землей. Сказали ей, что она есть на самом деле. А для этого нужны люди. Без людей Ланкр был бы обычным куском земли с зелеными пятнами на нем. Деревья не знали бы, что они деревья. Здесь мы едины, госпожа, мы и земля. Это уже не просто земля, это – страна. Она как лошадь, которую объездили и подковали, как собака, которую приручили. Люди касаются полей плугом, бросают в них семена, и с каждым разом земля становится от тебя все дальше и дальше. Все меняется.

Рядом с королевой сидел Веренс. Его зрачки были не больше острия булавки, он едва заметно, но постоянно улыбался и этим очень напоминал казначея.