Василий Осипов - Из пепла

Из задумчивости меня вывело грозное "Рра-а-а!!!" - атакующих зеленокожих. Барханы, меж которыми ехал отряд, взорвали тучей песка и рычащих орков.

- К оружию! - Закричал Рудольф и срубил голову первому нападающему. Нас явно хотели взять живьем, иначе бы орк не дал так просто убить себя. Многие нападающие несли на своей коже знаки клана пустынного волка.

- Мечи в ножны! - Приказал я и скрестил руки на груди в знаке переговоров. Как не удивительно люди нехотя подчинились. Интересно как Рудольфу удалось привить такую дисциплину десятку своевольных наемников. Из рядов орков вышел давнишний ученик шамана и приказал: - Иди за мной м-ар, хан хочет тебя видеть. - За нами последовали двое воинов несущих тело своего павшего товарища. Остальные принялись закапываться в песок, ждать очередной караван.

Лагерь куда нас привели, оказался огромным, рассчитанным на несколько тысяч воинов. Нам предоставили два шатра - один мне, другой Рудольфу с его десятком и Фалькону. Накормив, нас оставили в покое. Конечно, бард и остальные сразу набросились с вопросами, на которые я обстоятельно ответил. Нет, нас не хотели специально убить, просто у настоящих орков так начинается переговорный процесс. Если ты все же имел глупость умереть - значит и говорить с тобой не о чем. Скрещенные на груди руки - это символ переговоров, правда, я умолчал, что если бы с нами не захотели разговаривать, мы были бы трупами. Да, теперь мы в безопасности раз вкусили пищи, закон гостеприимства. Если нас и убьют, то только в одном конном переходе от лагеря. Зачем им это надо? Нас, вернее меня пригласили поговорить. И дальше в таком же духе.

Как только луна взошла на небо, меня привели на своеобразную площадь в центре лагеря, где собрались сотни две самых уважаемых воинов и шаманов. Из их рядов выступил хан. Я не знаю, о чем он хотел поговорить, возможно, хотел поблагодарить за невольную помощь в освобождении членов клана, возможно, его заинтересовали мои речи, в любом случае я не дал ему такую возможность.

- Рра-а-а!!! По праву вождя и по праву тысячи скальпов я вызываю тебя на поединок хаоса!

- Интересное предложение, м-ар - знающий - истинную - речь, чем ты докажешь свои слова?

- Спроси любого из моих людей, они ответят, кто ведет их в битву. Что же касается скальпов, смотри! - Я закатал рукав, все предплечье у меня покрывала замысловатая татуировка. - Сам великий шаман Шай-Ар Мудрый, из клана Черной руки наколол её мне, когда я взял жизнь тысячного врага!

- Рра-а-а!!! Я Урк-Ар-Хан клана Пустынных волков принимаю твой вызов! Да рассудит нас Хур-Баш-У-Хан, великий отец!

Мы разделись по пояс и шаман, признанный следить за схваткой, вручил нам по ритуальному ножу. Как только он отошел, мой противник взревел и бросился в атаку. Я обрушил на него ураган режущих ударов, чередуя их с короткими колющими. В пах! Во внутреннюю сторону бедра! Под коленную чашечку! По глазам! В лицо! В корпус! В горло! Снова по глазам... Поначалу вождь волков опешил от такого напора, за что и получил пару болезненных, но неопасных порезов на ребрах. К сожалению, противник быстро опомнился, и тут сказалось его преимущество более длинных рук. Мне пришлось отступать. Такое положение вещей меня категорически не устраивало, потому что орк рано или поздно загнал бы вы угол и прирезал. Пришлось пожертвовать правым плечом и резко сократить дистанцию. Если кто-то вам скажет, что из настоящей ножевой драки можно выйти без порезов и даже не помять одежду - плюньте ему в лицо. Тут вопрос стоит так: или вы исполосованы или мертвы. Во время очередного удара вождя я подставил свое левое плечо и, сблизившись вплотную, пронзил ему сердце. Этим ударом я оказал ему наибольшее уважение, какое могут оказать друг другу орки принадлежащие к разным кланам.

- Рра-а-а!!! - Взревели пустынные волки. - М-ар победил хана! М-ару благоволит Великий отец! Испытание! Испытание четырех стихий! Рра-а-а!!! - "Испытание стихий либо убьет меня, если четыре предвечных начала "сочтут" меня недостойным или сделают вождем. Оркам все равно, какой ты расы, они уважают только силу. Даже эльф может стать ханом, на моей памяти такое было дважды".

Четыре шамана начертили на земле вокруг меня ромб и принялись камлать. Они выли и гремели костяными погремушками, кидали травы в разожженные без всяких дров костры, они вдыхали дурманящий дым и ритмично били в бубны, они призывали духов стихий. На углах ромба стали проявляться сущности четырех стихий: по левую руку от меня взвихрился пыльный смерч, справа земля вспучилась, образуя небольшой бугорок, похожий на кротовью кучку, спину мне опалил язык пламени, в лицо ударил столб воды. Шаманы все убыстряли ритм и забились в припадке. От столпов стихий в меня ударили четыре черных луча, и я принял свой истинный облик: двухметрового полуорка. На позеленевшей коже проступила замысловатая татуировка. Рана затянулась на глазах.