Евгений Щепетнов - Волшебник с изъяном

Большинство заклинаний давным–давно были общепринятыми, распространенными, как инструменты, или кухонные принадлежности. Сборники этих заклинаний свободно продавались в лавках, торгующих магическими предметами.

Вот только был еще момент – у каждого мага имелись свои заклинания, тайные, сложные, открытые случайно или переданные ему другим магом. Эти заклинания скрывались, в общий доступ не поступали – до определенного момента, конечно. «Все тайное когда‑то открывается» – говорила мама Илара, поймав его на очередной шалости.

За особо редкими заклинаниями шла охота, доходило и до преступлений на почве соперничества, потому – каждый старался скрывать ценные заклинания и если такие встречались в его Асмунге, Книге Заклинаний, он их не подписывал, не раскрывал, что делает, для чего создано это заклинание.. И гадай после – что значит этот ряд букв, что он делает? То ли поджигает печку, то ли выводит бородавку, то ли разрушает гору (в порядке бреда!). Вот и тут – ряды заклинаний, известных всех, с подписями и комментариями – явно рукой старика, и штук пятьдесят не подписанных, «пустых» строк.

В результате такой практики терялись десятки и сотни ценнейших заклинаний, которые могли бы служить людям, которые сделали бы их жизнь более удобной, приятной. Илар читал в книгах о происходящем среди магов безобразии и обдумывая это обстоятельство, пришел к выводу, что такая практика безобразна, и если бы он был главным в Империи, запретил бы магам поступать подобным образом. Детский лепет, конечно. Став старше, Илар это прекрасно осознал – кто может запретить магу скрывать от конкурентов ценное заклинание? Он нашел колдовство, это его жизнь, его деньги, и плевать на всех остальных!

Илар внимательно просмотрел Книгу, закрыл ее, и откинувшись на бревенчатую стену, закрыл глаза, повернув лицо к солнцу, ловя теплые лучи утренние лучи. Солнце встало довольно высоко, и нужно было решать, что делать дальше. Вот только идти никуда не хотелось – сидеть бы так, и сидеть, забыв обо всем, забыв о том, что стал волшебником, черным колдуном.

«Сбылась мечта дурака! Во всех книгах черные колдуны злобные, мстительные твари, которых добрые волшебники побеждают – не без труда, конечно, потому что черные колдуны, все, как на подбор, не только злобные, но еще умелые и могучие. Но все равно их настигает справедливая расплата, ага. Добрый король рубит башку гаду, или славный воин, или добрые волшебники, объединившись, выпускают кишки мерзкому колдуну.

Гад теперь – это я. И кишки будут выпускать мне. За что? Ну как за что… как полагается порядочному черному колдуну, я должен наводить порчу, болезни, всячески пакостить – поджигать копны сена, дома, поднимать мертвецов, чтобы те беспокоили честных граждан, удушая их по ночам. Только вот не умею этого делать, увы!

Увы? А чего хорошего в том, чтобы наводить порчу? Разве этого я хотел?

Ой–ей… точно пишет мерзкий старикашка – влип я!

Постой, Илар! Чего это ты так разбушевался? Хотел получить способность колдовать – получил! Тут есть свои плюсы! Главное – вспомнить, что еще могут черные колдуны, кроме как пакостить. И что?

Нууу… а! Вспомнил! Может приворожить! Старик вон как меня притянул! Я и пикнуть не смог! Во всех книгах черные колдуны умеют привораживать, наводить чары на мужчин и женщин – любовные чары.

Еще что могут? Да все, кроме лечения. Например – могут, якобы, заколдовать металл клинка так, чтобы он рубил даже сталь, никогда не тупился. Кузнецы, поговаривают, сродни черным колдунам.

А что, разве белые волшебники этого не умеют? Нет, не умеют. Только черные. И черных очень мало. Кстати, я не задумывался — а почему их так мало, черных?

И правда – почему? Белых – как муравьев в лесу, а о черных я только в книгах читал. И почему же так?

Скрываются! Вот почему. Скорее всего, случись что‑то – сразу обвиняют черного колдуна. И что ему остается делать? Только скрывать свои способности. Стоп! А как они узнают, что этот волшебник черный колдун? Вот тут что‑то мелькало в голове… что‑то такое… важное. Что? Как можно узнать черного колдуна?

Метка! Вот оно! Черная метка! У него образуется пятно, которое не стереть ничем! Где‑то на теле, и это пятно не чувствует боли, если в него воткнуть иглу, имеет черный цвет, будто покрасили краской, размер – с медную монетку! И может быть где угодно – под волосами на голове (вот бы хорошо – там!), на руке, на ноге – где угодно, даже… нет, там не надо, боги, не шутите так! Хватит мне глумления!