Андрэ Нортон - Порт погибших кораблей

Я предоставила право отвечать капитану Сигмуну: сейчас он у нас главный. Как только варнцы спрятали камень, мой амулет стал быстро гаснуть. Я не собиралась расставаться с ним: для меня он надежное оружие против Тьмы, гарантия того, что кем бы ни был мой отец, он не принадлежал злу.

— Спроси у нее.

Капитан искусно передал мне право принимать решение. Предводитель варнцев колебался: он как будто ожидал, что Сигмун может распоряжаться всем. Однако послушно и выжидающе взглянул на меня.

В ответ я подчеркнуто спрятала амулет на груди. Потом заговорила, старательно подбирая слова на торговом языке, который изучила во время плаваний:

— Только для меня — Сила.

Я не могла сказать, означает ли это слово здесь то же, что на севере. Никто не ссылается на Силу, если у него нет возможности в случае необходимости подтвердить свои слова. Может, и здесь слышали о волшебницах, хотя у самого Совета не было сведений о Варне. Примут ли меня за волшебницу? Чего в таком случае от меня ожидают? Это может быть гибелью для всех нас. Но я должна настоять на том, что амулет останется у меня, он не продается. Сила приходит по решению того, кто не состоит из плоти и крови. И для тех, к кому она пришла, становится тяжким бременем, а иногда большим облегчением. Я не могу расстаться с амулетом, не должна расставаться. К счастью, я не чувствовала прикосновений ищущей мысли. И в то же время поняла, что они приняли мое решение и не будут спорить. Напротив, все, как один, поклонились мне, приложив руку вначале к ленте на лбу, потом к губам и наконец к груди. Это приветствие привело меня в смущение.

Потом Предводитель снова взглянул на Сигмуна.

— Торговать, — повторил он, и на этот раз слово прозвучало наполовину приказом, наполовину обещанием. Отвернувшись от капитана и снова посмотрев на меня, он добавил:

— К Высокой Асбракас… — на этот раз не приказ, а приглашение, но такое, которое должно быть принято.

Еще до отплытия мы разговаривали о Варне. Салкары считали его самым южным городом, и мы решили узнать там все, что можно, относительно тайны, которую мы пытались разгадать. Знают ли жители Варна о брошенных кораблях? Есть ли у них сведения об извержениях вулканов и других странных событиях в море? Ясно, что я не должна отказываться от приглашения.

— Я приду… — согласилась я.

Орсия схватила меня за рукав.

— Не одна!

Я посмотрела на нее и на Кемока. Он хмурился, глядя на говорящего. Имею ли я право рисковать жизнью других людей? Может быть, говоря «торговать», варнец имел в виду не мой амулет, а меня?

— Она права, — это Кемок. — Они нас проверили, и я считаю, мы испытание выдержали. У них весь город, они не станут возражать против троих.

Поэтому я, указала на Орсию и Кемока и заявила:

— Я пойду с ними.

Варнец не стал отказывать. Кемок обратился к Сигмуну:

— Сообщи моему отцу о нашем решении.

Капитан по очереди осмотрел нас. Взгляд его, обращенный ко мне, был холоден, как ледяное северное море. Он кивнул и отошел в сторону, но было ясно, что делает это неохотно. Варнцы расступились, и мы первыми спустились в лодку. Они за нами.

Весла поднимались и опускались, и наше маленькое судно почти со скоростью стрелы помчалось к причалу, от которого отошло. Мы приближались к берегу, и радуга города все выше и выше поднималась над нами. Теперь стало хорошо видно, что город построен не на ровной площадке, а на ярусах, похожих на ступени гигантской лестницы. Мы причалили и прошли вдоль гавани к широкой мостовой, которая отделяла первый ряд зданий от моря.

Не только красками отличался этот город. Вблизи мы увидели, что все двери и окна домов окружены широкой полосой сложной резьбы. У основания резьбы стебли, но на них растут не цветы, а круглые диски, покрытые знаками. Возможно, это руны.

Улиц, какие есть, например, в Эсе, тут не было. Вместо них довольно крутые пандусы, с площадками возле каждого здания. Пока мы шли по городу, никто из жителей не останавливался, чтобы взглянуть на нас, даже не поворачивал головы. Встречались нам одни мужчины. Как будто мы оказались в Гнезде фальконеров, куда не смеет ступить нога женщины.

Все окна домов по пути были завешены. Но я заметила, как одна из занавесок дернулась, словно изнутри кто-то смотрел на незнакомцев.

Мы устали, поднявшись на верхний уровень: трудно было идти по крутым рампам после многих дней в море. Здесь располагались здания, втрое больше тех, что находились внизу, и их стены блестели словно из расплавленного золота.