Андрэ Нортон - Мир чародеев

Распухшие ноги причиняли Крэйку невыносимую боль. Каждый вздох рвал на части его измученные легкие. Он вцепился в выступ отвесной стены каньона и, обдирая кожу, тяжело привалился к нему. Этот выветрившийся желто-красный камень был не менее тверд, чем смертоносная воля преследователей Крэйка а острая боль в икрах была для него не сильнее боли от осознания цели тех, позади.

Конечно, ему и раньше приходилось убегать, до того, как он покинул Э-лагерь. Но до прошлой ночи — нет, это произошло уже две ночи назад, когда он выдал себя на этой чертовой газовой станции — он не знал, что это — когда за тобой охотятся по-настоящему. Это желание, эта страсть к убийству тех, кто шел по его следу, своей интенсивностью забивали все ощущения эспера, и Крэйк откровенно паниковал. Он, рожденный в городе, сейчас был загнан в эту дикую местность!

Вода! — при мысли о ней Крэйка перекосило. Телепаты-эсперы должны подчинять свое тело разуму — так учили его в лагере. Но теперь настало время, когда плоть берет верх над волей.

Он дернулся, на его обнаженной груди выступил пот. У его преследователей была «собака» — эспер с промытыми мозгами. Он укажет им любое укрытие, какое только Крэйк сумеет найти. Остатки свободолюбия подняли Крэйка. И он, шатаясь, двинулся дальше по руслу давно пересохшей реки.

Когда-то эсперов называли «природными талантами», позже от восторгов перешли к настороженной терпимости. Сейчас же их использовали как рабов. И недалек тот день, когда «нормальные» потребуют их полного уничтожения.

Конечно, эсперы знали об этом и пытались избежать такого исхода. Сначала они подавали прошения о включении их в состав команд космических кораблей или колонистов на Луне и Марсе. Затем, когда они поняли, что этого им никогда не позволят, стали скрываться в «Слепых пятнах» — результатах атомных войн, когда-то породивших эсперов как группу.

Крэйк был выпускником восточного Э-лагеря. Его снабдили хорошими документами и направили изучать территорию в районе некогда красивого города Рено. Но Крэйк сам разрушил свое прикрытие — ради спасения девушки, которая, как он понял позже, была лишь приманкой в ловушке на эсперов. Он сумел бежать, украв чей-то спидер и гнал его до тех пор, пока в баках не оставалось ни капли горючего. Потом он бежал, слепо бежал вперед.

Контакт с «собакой» стал очень отчетлив. Они должны быть уже видны. Но нет, он не дастся им в руки, им не удается сделать из него «собаку» и вытянуть секреты его народа. У него был только один путь избежать этого и ему следовало бы понять это с самого начала.

Крэйк почувствовал, что его решение потрясло «собаку», и обнажил зубы в усмешке. Сейчас толпа преследователей должна побежать быстрее. Но их жертва уже выбрала для себя участок стены каньона, где она сможет освободить свое измученное тело от горестей этого мира.

Теперь Крэйк двигался неторопливо — потеряв надежду, он больше не видел причин для спешки. Он успеет выполнить задуманное, до того как на него наведут газовые ружья.

Наконец он добрался до верха. Внизу, в пятидесяти футах под ним, был только песок и гравий. Несколько минут он отдыхал, уронив голову на руки. Пустынная местность в свете полуденного солнца отливала фиолетовым. Крэйк глубоко вздохнул. Он чувствовал, как снова контролирует свое тело. Вдруг он вздрогнул — до него донеслись крики преследователей.

Крэйк наклонился над пропастью, как бы приготовившись нырнуть в реку, протекавшую здесь когда-то и прыгнул вниз головой.

Вода, вода! Он окунул в нее голову и пил, пил, до тех пор, пока инстинкт не взял верх. Крэйк вынырнул, чтобы глотнуть воздуха. И тут он вспомнил — погоня, каньон, прыжок вниз головой. Он рывком поднялся и огляделся.

Крэйк находился на мысу, вокруг которого река делала изгиб. Там, где раньше вздымались скалы, лежали невысокие холмы, покрытые зеленью. От жара пустыни не осталось и следа, от реки веяло приятной прохладой.

Крэйк снова улегся на песок, подставив солнцу избитое тело.

Что же все-таки произошло? Когда Крэйк попытался найти какое-нибудь разумное объяснение, у него заболела голова, как от контакта с «собакой». «Собака!»

Крэйк вздрогнул от мысли о том, что его преследователи где-то рядом. Он послал мысль — сначала осторожно, затем все более и более настойчиво. Жизни вокруг было предостаточно. Животные, птицы, речные обитатели просто кишели в округе, но людей он не чувствовал. Это была дикая местность, совершенно безлюдная, по крайней мере в радиусе действия поисковой мысли.