Андрэ Нортон - Магия лавандовой зелени

Дождь бил в стекла автобуса так часто, что невозможно было что-то увидеть. А ветер такой сильный, что от его порывов весь большой автобус трясся.

Внутри окна запотели. И было душно. Пахло бананами, которые ел маленький мальчик, сидевший перед Холли, пахло мокрой одеждой тех, кто вошел на последних остановках. И просто пахло людьми.

Холли тошнило, но она не позволяла себе распуститься. Только маленьких детей рвет в пути. Она держала рот плотно закрытым и все время глотала, глотала. Крепко прижимала руки к животу и мрачно смотрела на мир.

Легко мрачно хмуриться: все вокруг такое ненавистное. Не только буря снаружи, но и сам автобус, в котором они едут, все в мире — сам мир разлетелся на части, и нет больше ничего счастливого, безопасного, такого, каким должно быть. Она снова глотнула. Нет, ее не вырвет, и она не будет плакать, как делает Джуди — плачет, казалось, целые дни, недели, месяцы.

Крок — Крокетт Уэйд — старался что-то разглядеть в запотевшее окно, нетерпеливо вытирая стекло, которое почти сразу снова запотевало. Но вот он снова откинулся на спинку и посмотрел на свою сестру Холли.

— Что с тобой? — спросил он.

Она толкнула его локтем в ребра, ударившись при этом рукой о разделявшую их ручку сиденья.

— Ничего! — Она предупреждающе показала назад, туда, где сидели мама и Джуди. — Совсем ничего.

Он смотрел на нее; потом, по-видимому, понял.

— Конечно, — сказал он тише. — Остановка Сассекс уже близко.

Холли не знала, кого он пытается подбодрить: ее или себя. И в тот момент ей было все равно. Важно было только сдержаться. Холли Уэйд не ребенок!

Потом она услышала сзади мамин голос, но не повернула голову, боясь, что та поймет, что она чувствует. У мамы хватает своих забот, она не должна беспокоиться о девочке, которая учится уже в шестом классе и способна сама о себе позаботиться.

— Следующая остановка, Холли, Крок. Хоть бы дождь немного стих.

И неожиданно Холли захотелось, чтобы следующей остановки не было, как ни плохо она себя чувствует; хотелось ехать дальше, потому что если они выйдут, они приедут. И не домой — приедут к незнакомым людям, в место, в котором придется остаться, нравится им это или нет.

С тех пор как пришла телеграмма…

Холли крепко закрыла глаза. Она не будет плакать. Но забыть о телеграмме не смогла. Мама… мама, держа ее в руках, села так быстро, как будто боялась распечатать. А когда распечатала… нет, Холли не хочет вспоминать, как выглядела мама, когда читала ее.

«Сержант Джоэл Уэйд пропал в ходе боевых действий» — вот что было в этой телеграмме. Мама съежилась на стуле, словно внутри ее поселились «несчастья», как говорит старая тетя Ада. Потом она снова распрямилась, и начались звонки в Красный Крест и к тем, кто может хоть что-нибудь знать. Но никто ничего не знал.

Наконец мама сказала, что им придется составить план. Она снова начнет работать медсестрой, и ей предложили место в санатории «Пайн Маунт». Но это не в Бостоне, где они жили с тех пор, как папа отправился во Вьетнам, а в сельской местности на севере штата.

Вопрос, который был у всех в сознании, задала Джуди:

— Мы будем жить там с тобой, мама? — Мама улыбалась. Она как будто хотела дать им понять, что получить работу — это очень хорошо, этому надо радоваться. И не перестала улыбаться, когда покачала головой и сообщила остальную часть этого ужасного, ненавистного плана.

— Нет, это место только для престарелых, Банни. (Банни — так шутливо называл Джуди папа, потому что она родилась в Пасху, и он говорил, что Банни, должно быть, забыл свою корзиночку с яйцами и принес вместе нее Джуди.)* [1]

— Тогда… тогда куда же поедем мы? — спросил Крок. А Холли просто стояла, и ужасный холод внутри заставлял ее чувствовать, будто сейчас зима и она на улице без одежды.

— Вы будете жить с дедушкой и бабушкой Уэйдами в Сассексе. Это близко к «Пайн Маунт», и я смогу в свободные дни приезжать к вам.

— Нет! — взорвалась Холли. Теперь ей было уже все равно. — Нет…

Мама не улыбалась, когда посмотрела на Холли, на лице у нее появилось странное выражение, какое всегда бывает, если она сильно разочарована. Но Холли, испытывавшей странный холод внутри, даже это было все равно. Она… мама должна быть здесь, с ними! Если уедет — может тоже «пропасть».

— Да, Холли, — продолжала мама. — Для всех нас это лучший план. У меня будет хорошая работа, в «Пайн Маунт» трудно найти хорошую медицинскую сестру. Для молодых девушек, которые в свободное время хотят повеселиться, там слишком тихо и спокойно. Но платят там больше, чем в городе. Я знаю, что вам будет хорошо у дедушки и бабушки. Они так рады вашему приезду.