Андрэ Нортон - Эльфийское отродье

— Теперь, когда я уже разгадала секрет замка, много времени это не займет, — сказала Кала. И действительно, не прошло и минуты, как замок щелкнул и ошейник оказался в руках у Калы.

Кеман рассеянно потер шею и взялся за стило. Тут-то он порадовался, что мать научила его читать и писать поэльфийски! Ведь эти Железные люди до сих пор не подозревали, кто он такой на самом деле, — и Кеман не собирался им об этом сообщать.

А чем скорее он начертит карту, тем скорее его отпустят и он сможет отправиться к Доре!

Однако дело заняло больше времени, чем хотелось бы: перенести расположение дорог и поместий на глину да еще сохранить при этом верное соотношение расстояний оказалось куда труднее, чем он думал. К тому времени, как Кеман нанес на четвертую табличку территорию, лежащую между степью и поместьем лорда Тилара, уже совсем стемнело.

— Карта очень приблизительная, — предупредил Кеман, когда Дирик передал последнюю табличку одному из младших жрецов. — Мне пришлось опустить многие детали.

— Ну, тогда тебе придется прийти еще раз, чтобы сообщить мне эти детали устно, — рассудительно ответил Дирик. — На самом деле, и тебе, и Шане, и двоим остальным еще не раз придется прийти ко мне, чтобы сообщить разнообразные детали. Это потребует много, очень много времени!

— А-а! — протянул Кеман. И в самом деле, какой же он дурак, что не сообразил! — Да, конечно. А нам ведь и нужно много, очень много времени, верно?

— Чем больше, тем лучше, — сказала Кала, протягивая ему ненавистный ошейник. — Надень его и замкни. Ты услышишь, что замок щелкнул, но теперь он не запирается, а только закрывается на защелку. Надави вот сюда, — она показала ему небольшую кнопочку на внутренней стороне ошейника, — и замок откроется.

— Спасибо! — горячо поблагодарил Кеман, надевая ошейник. Тут же застегнул, расстегнул, чтобы проверить, и вздохнул с облегчением, когда ошейник снялся, как и было обещано.

Кала приподняла бровь, но сказала только:

— Эти ошейники заберете с собой. Я не хочу, чтобы неисправные ошейники хранились у нас вместе с остальными. Если то, что вы говорите, правда и если Джамалу все же удастся воплотить свои мечты о завоевании, такие ошейники нам очень понадобятся…

— Спасибо вам еще раз! — сказал Кеман и выскользнул из шатра под прохладный ветерок, который всегда поднимался в степи после захода солнца.

Кеман забежал в свой шатер, чтобы поговорить с Шаной, но Каламадеа сообщил, что они с Меро пошли к Лоррину.

— Я к ним тоже скоро присоединюсь, — добавил старый дракон. — А ты?

— Я.., я хотел поохотиться, — честно признался Кеман.

Каламадеа кивнул.

— Смотри только, отойди подальше от стада, прежде чем превращаться. И захвати ошейник с собой. Если его кто-нибудь найдет, нехорошо получится. Рисковать пока не стоит.

Кеман пообещал, что так и сделает, и поспешно удрал.

Дора ждала его там, где и договаривались, — возле стада. Увидев ее, Кеман испытал и радость, и облегчение: ведь она могла бы исчезнуть за этот день, и тогда бы он больше никогда ее не увидел…

«У нас новости! — сообщил Кеман, едва успев подойти вплотную. — Дирик

— на нашей стороне, и его жена переделывает ошейники так, чтобы мы могли их снять!» В ее мыслях отразилось удивление и радость.

«Но.., но тогда мы сможем полетать вместе! И вообще, ты можешь сбежать!» «Только с друзьями!» — ответил Кеман. Возможно, это прозвучало чуточку более сурово, чем он хотел.

Драконица виновато опустила голову.

«Извини, Кеман. Я.., я просто забыла про них. Как-то трудно думать о тех, кого не знаешь».

Ее виноватый тон заставил смутиться и Кемана.

«Ты извини, что я на тебя так рявкнул. Просто день был тяжелый. А я к тому же не охотился с тех самых пор, как нас поймали, знаешь, как есть охота! А я вообще вспыльчивый, когда голодный».

«Ну, тогда летим скорее!» — сказала Дора. Кеман поспешно сбросил ошейник, превратился в молодого бычка, подхватил зубами презренную железку и побрел следом за Дорой к краю стада. Ей уже не раз приходилось удирать отсюда таким образом, а ему нет, так что Кеман старался во всем подражать Доре: шел за ней шаг в шаг и останавливался, когда останавливалась она.

Она очень долго выжидала — по крайней мере, так показалось Кеману. От ошейника рот наполнился противным металлическим вкусом. Кеман стоял, опустив голову, делая вид, что щиплет траву, чтобы ошейник никто не заметил. Ко всему прочему, эта железяка была еще и довольно тяжелой, и скоро у Кемана заныли челюсти. Наконец луна скрылась за облаками, и Дора двинулась в степь, скользя в травах огромной темной тенью. Кеман шагал следом. Его тело само приноравливалось к тому, чтобы двигаться беззвучно.