Олег Филимонов - Уходя, гасите всех!

Подъехав к дому, я посмотрел на окна своей квартиры, но сигнальной тряпки на балконе не обнаружил — значит, все спокойно. Это радует.

Поднявшись на этаж, я мрачно сообщил Когорше, что Лену убили, а нам надо собираться и, не отвечая на дальнейшие расспросы — настроение не располагало, — начал перетаскивать тела бандитов в их же машину, подогнав ее вплотную к подъезду — незачем мне лишние глаза. Потом, разорив аптечку и сахарницу, сделал еще некоторые приготовления из курса прикладной химии — заметать следы пригодится. Расстроенный донельзя домовой сидел и обескуражено хлопал глазами, но видя мой настрой, дурацких вопросов задавать больше не решался.

Машину с трупами я отогнал за несколько кварталов на пустырь. Бензина в багажнике не обнаружилось, а я этого как‑то не предусмотрел, так что полил тела найденным там машинным маслом, и на этом успокоился. После чего, уходя, сунул в бензобак презерватив со смесью из марганцовки и сахара — резину скоро разъест, тогда и полыхнет! Все на хрен спалить — это наивная, конечно, предосторожность, но избавляться от трупов меня никто не учил. Все мои знания по этому поводу были почерпнуты из литературы. А так хоть следствие затруднит. Ехать же с таким грузом за город и там прикапывать — благодарю покорно, напороться легче легкого, а тогда и гаишников придется валить. Их конечно ни разу не жалко, но это будет уже перебором. Плюс, такой вариант развития событий предполагает и новые проблемы. Не говоря уж о том, что на шальную пулю можно запросто нарваться. Мне это надо?..

Конечно, можно было тела просто в помойку выкинуть, копающиеся в мусорных баках бомжи если и наткнутся, то доносить всяко не побегут, но сжечь мне показалось проще. Да и скрыть я хотел не сам факт убийства, а свою к нему причастность. Хотя бы на первое время, чтобы вводить разнообразные планы «перехваты» и обкладывать начали не сразу.

Зарево на пустыре я заметил уже минут через пять — значит, улики сгорают, возвращаться и кидать спичку собственноручно не придется.

Вернувшись домой, я сварил себе кофе, подробно ввел Когоршу в курс дела, и обозначил наши дальнейшее перспективы — мы съезжаем и скрываемся! Домовой засуетился, заполошно стаскивая в кучу необходимые по его разумению вещи, и очень серьезно осведомился: много ли можно продуктов с собой брать? Чем заставил меня усмехнуться — все же в некоторых моментах он так и остался на уровне пятилетнего ребенка. И сейчас его сильно беспокоил вопрос — сможет ли он как прежде неумеренно употреблять макароны быстрого приготовления, перемежая их с растворимым пюре, и запивая все это дело порошковым лимонадом. Ну, некоторое время, надо думать, сможет, а уж как потом дело обернется, мне совершенно не понятно… Так я Когорше и сказал.

Хотя любая помощь мне бы не помешала, друзей в это дело я решил не впутывать. Не стоит втравливать их в неприятности — убитая Ленка тому пример. Их наверняка и так милиция трясти будет. Даже звонить никому не стану — коли друзья и знакомые ничего не знают, то и врать им не придется. А вот отцу позвонить стоит, но не подмоги у него просить, а ввести в курс дела и предупредить, чтобы держался от меня подальше. Он сейчас в Африке, вот пускай там и остается как можно дольше, а за это время я или решу свои проблемы или уведу преследователей за собой. Папа человек разумный, должен понять, что его вмешательство только все осложнит. Да и добираться из Африки долго. Заодно, пускай с матерью свяжется и что‑нибудь придумает, что бы ее подальше отсюда держать. Мать совершала турне по Европам, и вычислить ее маршрут было никому не под силу. Изгибы ее логики абсолютно непредсказуемы. Разве что могут телефон засечь… вот пусть над этим и подумает. А может, и к себе ее вытащит… Так оно надежнее будет. Я с трудом мог представить как можно взять отца и дядю в пампасах без полноценной войсковой операции. Кстати, надо не забыть предоставить отцу доступ к моему счету — тому, что за бугром, деньги им могут понадобиться.

Не став откладывать дело в долгий ящик, я набрал номер отцовского спутникового телефона, вкратце поведал ему о последних событиях, и выдал некоторые пришедшие на ум рекомендации. Потом сказал, что исчезаю на неопределенное время, а куда, он легко может догадаться и сам. Отношение к происходящему он выразил непечатной тирадой, но возражать не стал. Мы оба прекрасно понимали, что в сложившейся ситуации это единственный выход — здесь меня точно достанут, или придется бегать всю жизнь, а там есть вероятность отыскать зацепки и как‑то повлиять на ситуацию. На худой конец, просто отсидеться пока все не утихнет…