Владимир Кучеренко - Пророчество

— Успокойся, Констаф. У тебя в столице пятьдесят тысяч солдат. Пошли половину, пусть они подавят восстание в зародыше. А потом устрой показательные казни, чтобы впредь и другим неповадно было.

— Говорят, у них даже дракон есть, а я отрубил голову последнему колдуну! — снова повысил голос король. — Когда же вы окажете обещанную помощь?

— Не переживай, совсем скоро вышлю тебе и сильных магов, и призывателя чешуйчатых. А пока делай, что велят, и не пререкайся! — рявкнул я в ответ и прервал сеанс связи. — Как же мне надоел этот дурак!

Демиург, сидевший рядом, хмыкнул:

— Что, и этого заменишь полиморфом?

— Ну ты же видел, что он собой представляет? А мне нужен сильный лидер. Конечно, если бы второе поколение вышло неудачным, пришлось бы утирать сопли и довольствоваться тем, что есть. Но сейчас Констаф сам вынуждает идти на крайние меры.

— А как насчет других правителей?

— Орков раньше не воспринимал всерьез, но сейчас осознал ошибку и буду исправляться. Генург Пятый пусть пока живет, хотя пару-тройку своих агентов зашлю и к нему. С гномами осторожничаю. Они чересчур своеобразны и подозрительны, конечно, попробую заменить несколько министров, но не обещаю, что получится быстро. С дроу сложнее всего — у них довольно много сильных чародеев.

— А разве у светлых эльфов не так?

— Так, но за счет того, что лорд Гедеон не намного умнее Констафа, думаю, там особых хлопот не возникнет. К тому же в Амалаэстиоре удачно обосновался, точнее, обосновалась полиморфиня из первого выводка — она поможет. По идее мы можем выманить богов уже сейчас и своими силами. Достаточно лишь использовать драконью мазь или натравить Армагеддона.

— Время, конечно, поджимает, однако, если есть возможность подстраховаться, неразумно отказываться. Тем более пять артефактов еще не добыто.

— Вот, кстати, дорогой компаньон, давай поподробнее поговорим о них. Как-никак на поиски этих раритетов я отправляю львиную долю своих сил. И хотелось бы понять, стоит ли овчинка выделки? Ведь сейчас, оценив мои возможности, не станешь же ты оспаривать тот факт, что к власти над всей Пангеей я так или иначе пришел бы и самостоятельно?

— Заблуждаешься, друг мой. Тебе не позволили бы сделать это.

— Кто?

— Боги.

— У меня есть чем встретить их, — заявил я.

— Согласен, перебить высших поодиночке шансы у тебя есть. Однако если на планете разразится битва глобального масштаба, а именно к ней и идет, то те, на кого молятся, навалятся скопом, и тогда ты их уже не одолеешь.

— Если в игру не вступишь ты?

— Верно. Соберем воедино все артефакты, и в наших руках окажется оружие колоссальной мощности, с которым можно бросить вызов не только лидерам местных религий, но даже хозяину этого мира!

Предсказатель Острад.

Площадь каменного мешка, в который нас упрятали, рассчитана всего на одного узника. И судя по отчаянным надписям на стенах, витающему в воздухе запаху страха, а самое главное, по обрывкам видений, посещающих меня, «высокой чести» времяпрепровождения в этой камере доселе удостаивались исключительно смертники.

Но так как число приговоренных к казни уступает тем, кто угодил в тюрьму всего на десяток-другой лет, то нашу темницу переквалифицировали под более востребованные нужды. Правда перестарались и вместо одного человека всунули аж четверых. Зато в тесноте и духоте не так мерзнем по ночам.

Улисс — так зовут мальчишку — с самого начала не понравился мельнику и чернобородому. Вот где проявляется сволочная людская сущность — бедняки невзлюбили ребенка лишь за то, что тот прислуживал королевскому магу и потому был вхож во дворец, куда им, обычным простолюдинам, запрещено показывать нос, дабы своим трудовым видом и запахом не осквернять взоры и обоняние высокорожденных господ. А то, что парнишка — сын крестьян, которые от отчаяния, можно сказать, отдали дитя в рабство шарлатану, особой роли не играет.

Ученик чародея из чувства безопасности сторонился даже невзначай прикоснуться к злым мужланам. Зато ребенок почуял в моем лице хоть какого-то заступника и жался своим тощим боком к моим тоже не особо упитанным ребрам. Спал Улисс тоже рядом — его не снабдили соломенным тюфяком. Я не возражал. Опять же в сыром подземелье так мы дополнительно друг друга согревали.

— Дядька Острад! — Спустя пару дней мальчик чуть осмелел и тихонько спросил: — И все же почему вы, заранее зная, что ваше пророчество приведет за решетку, высказали его, вместо того чтобы скрыться?