Анатолий Патман - Храм для бога

— А кто это такой Ленин, милорд? И что за юный октябрь? Я таких слов не слышала.

— Ленин ‑ это очень великий вождь простых людей, Лиллена, который хотел сделать их жизнь лучше. А октябрь, эта такая каледа в одной далекой северной земле, когда начался тот бой, и которая совпадает с каледой Земледельца Окты. Но, в конце концов, нехорошие люди развалили все то, что Ленин и его последователи добились с большим трудом, и простые люди снова стали жить плохо.

— Милорд, Вас охотники тоже называют Великим вождем.

— К сожалению, Лиллена, в этой далекой северной земле не нашлось другого Ленина, который бы остановил развал одной Великой страны, которая одна имела земель, раз в тридцать больше всей Таласской империи. А людей в ней жило раз в двадцать больше, чем опять же в Империи.

— Тогда этот Ленин был на самом деле очень великим вождем.

— Пойдем, Лиллена. Людей во всем Изнуре даже сейчас не хватит для самого маленького города в той стране. А в самом большом живут их так много, что больше во столько раз, сколько людей в трех или четверых Изнурах.

— Так много, милорд?! Как же им хватает еды и одежды?

— Не совсем хватает, Лиллена. Но мы можем сделать так, чтобы хотя бы у нас в Изнуре всем хватало и еды, и одежды.

Ратимир был рад своей усталости. Когда милорд слег от магического истощения, вся забота по контролю за работами по восстановлению города легла на его плечи. Все‑таки охотники были лесными жителями, и не видели городов. А Ратимир до этого жил в одном из больших городов Саларской империи, и немного представлял, что и как надо строить в Верестиноре. Хотя, пока город восстанавливался как большая лесная деревня, и ничего такого сложного не предвиделось. Деревянный храм на магическом фундаменте, несколько длинный бараков и полуземлянки, и деревянный же частокол за магическим каменным фундаментом, защищенный камнями, скрепленным известковым раствором. Работы двигались споро. Проблемы были только с едой. Но пока охотники и рыбаки справлялись, так как в окрестностях Верестинора хватало дичи, а в озере ‑ рыбы. Мало было хлеба и круп, и их приходилось экономить.

Было спокойно. Сеть разведывательных дозоров покрыла всю центральную часть долины, и никто не мог незаметно подкрасться к стройке. Один из них и обнаружил большую вереницу телег, двигавшихся в сторону Верестинора. Это были люди из Северного хутора, ведомые Саландаем. Как назло, милорда на временной стоянке не обнаружилось. Он с Лилленой в сопровождении двух дружинников и нескольких охотников ушел в лес. Пришлось Ратимиру самому выехать навстречу людям из Центральной долины.

Слава Великому богу! Ратимир по привычке чуть ли не сказал Всевышнему, но тут же одернул себя. Саландай вел за собой до двух сотен жителей Северного хутора полностью с семьями. Самое главное, они привезли много инструмента, закупленного недавно в Анжае. В обозе была и еда, особенно много хлеба и разных круп, как раз того, чего так не хватало на стройке. На встречу с вновь прибывшими высыпала вся стройка.

— Добро пожаловать в Веристинор, люди Изнура. Мы приветствуем вас, наши соплеменники. Теперь мы все люди одного племени и одной страны ‑ Изнура!

Эту короткую речь Яхуна настороженные люди с Центральной долины встретили с одобрением. Тут же охотники бросились помогать им.

— Люди! Спокойно размещайтесь в лагере. Скоро прибудет милорд, и он сам вам все расскажет. Теперь тут везде наши земли, и эти охотники, что вас встречали, тоже подданные Изнура. Вы у себя дома! Так что чувствуйте себя как дома и не тревожьтесь понапрасну. Здесь будет построен город, восстановленный из пепла Веристинор!

Изнурцы все помнили, что когда‑то это земли принадлежали им. Изгнанные отсюда полсотни кругов светила назад, они сохранили в своей душе надежду, что когда‑нибудь вернутся снова в родные места. И это время наступило. Вперед вышел глубокий старик.

— Люди! Вы все знаете меня. Я Верентей, бывший гончар, а теперь ваш сказочник. Когда‑то в молодые годы я жил в этом городе, и везде представлялся, как Верентей из Веристинора. Здравствуй, родной город. Здравствуй, родная земля. Люди, я вернулся домой. Теперь можно и спокойно умереть.

Старик опустился на колени. Он наклонился и трижды поцеловал землю. Когда старый Верентей приподнял голову, то все увидели, что он, не скрывая ничего, плакал.

— Дедушка, дедушка, не плачь! Все уже хорошо, и мы уже на месте.

— Я не плачу, внучек. Это просто слезы радости. Ведь я вернулся домой. Здесь я родился и вырос. Здесь был мой дом. Здесь родились мои дети, которых захватчики убили. Все они погибли, мои родные и друзья, защищая свой город. Я и несколько человек спаслись только чудом.