Андрэ Нортон: Чёрный Триллиум

Что делать? Какой приказ отдать?

Принцесса Анигель повернула к нему лицо.

— Оставь нас. Ты разбит. Уноси ноги, пока мы способны на милосердие.

Волтрик истерично захохотал. Руки у него дрогнули.

— Ну уж нет, ведьма! Сначала умрешь ты, потом твоя сестра…

В этот момент лицо лорда Осоркона перекосила гримаса страха, и он завопил так, что все воины Лаборнока обратились в его сторону.

— Король! Ваше величество! Этот меч… Он движется!

Волтрик от изумления открыл рот, потом на него напала частая необоримая икота, и при каждом сотрясении его упитанного тела лезвие меча все сильнее ранило кожу принцессы Анигель.

Между тем Трехвекий Горящий Глаз медленно освободился от пальцев принцессы Кадии и всплыл над помостом на высоту в элс небольшим. Анигель невозмутимо наблюдала за происходящим — она тоже раскрыла пальцы, и Трехголовое Чудовище, словно зачарованное, торжественно сблизилось с собратом и заключило основание рукояти в свои незавершенные объятия.

— НЕТ!!!

Громовой вскрик отчаяния потряс стены древней крепости. Орогастус подался вперед, судорожно вцепился в край парапета. Лицо его подергивалось. Он открыл рот — и вновь отчаянный вопль обрушился на стоявших внизу воинов. Кое-кто из мелкорослых уйзгу попадал на каменный пол.

— НЕТ!!!

Но было поздно.

Принцесса Харамис вышла из невидимости, не спеша приблизилась к сестрам. На голове у нее поблескивала государственная корона Рувенды, на плечах посверкивал белоснежный плащ Великой Волшебницы. Принцесса выпустила Трехкрылый Диск, и он соединился с остальными частями Скипетра Власти. Три крыла волшебного Диска вновь переместились внутрь и расширились в плоскости кольца. В центре ярко полыхал Черный Триллиум.

Орогастус выхватил из складок одежды деревянную шкатулку, нетерпеливо раскрыл ее, сжал в руке зеленоватый шар. Поднял его и со всей силы швырнул вниз.

Харамис с помоста указала Скипетру Власти на летящий предмет — зеленоватый шар внезапно вспыхнул и растворился в облачке белого дыма.

Потом принцесса повернулась к двум рыцарям, схватившим Кадию, которая уже полностью пришла в себя и несколько раз пыталась вырваться. Глаза ее горели огнем.

— Отпустите ее, — тихо сказала старшая сестра и повела рукой в сторону Кадии.

— Идиоты, исполняйте! — воскликнул Осоркон.

— Нет! — неожиданно, словно очнувшись, заорал Волтрик. — Я запрещаю!

Рыцари колебались, переводили взгляд с принцессы Харамис на короля, потом, словно испрашивая совета, на лорда Осоркона. Принцесса больше не медлила ни секунды — тут же ткнула пальцем сначала в Лотарона, потом в Цимбалика.

На этот раз внутренние полости каждого шлема на мгновение озарились бело-голубым светом — словно загорелась подсветка и тут же погасла. Стоявшие рядом рыцари из охраны короля исторгли душераздирающий вопль — в глубине шлемов ничего не было. Полная пустота… Более того, и доспехи словно оказались надетыми на воздух. Они с лязгом и грохотом рухнули на помост.

Волтрик закашлялся, выпустил Анигель.

— Пощади! — плаксивым голосом воскликнул он. — Госпожа, будьте милосердны!

Харамис указала на него Скипетру:

— Воздай ему по делам его. По его милосердию и пощада. Пусть да свершится пророчество!

Глаза у короля стали словно стеклянные, взгляд остановился. Неожиданно он трясущимися руками принялся отстегивать ремешки, с помощью которых шлем прикреплялся к кольчуге. Избавившись от шлема, он опустил голову — бритый затылок, толстая жирная шея предстали перед завороженной этим зрелищем Харамис, застывшей Анигель, оцепеневшей, прикусившей нижнюю губу Кадией. Собственный меч Волтрика воспарил над помостом, сделал плавный кульбит и, оказавшись направленным острием вниз, с размаху, почти до середины вонзился в подставленную шею короля.

Волтрик покачнулся и с перекошенным лицом упал на бок, прямо на грязные обуглившиеся доски. Он несколько раз дернулся, захрипел и затих. Ни капли крови не вылилось из раны. Глаза его, пустые и бессмысленные, уставились в небо, где сквозь дым виднелись сблизившиеся Три Луны.

Харамис не смогла сдержать озноб, у нее застучали зубы. Она поняла, что все это действо — бой у порога королевской кухни, разрушение главных ворот, поход короля Волтрика за головой Кадии, захват Анигель, гибель рыцарей и смерть короля, ее собственное путешествие от балкона до верхней площадки наспех сооруженной стены — заняло не более четверти часа. Что-то творилось со временем, оно как бы замедлило ход. Но могло и убыстрить его по ее, Великой Волшебницы Харамис, повелению. Время теперь ластилось к ней; нить, связующая прошлое с будущим, стала подобна поводку, намотанному на руку Белой Дамы, потянув за который она могла восстановить равновесие в мире.