Лилия Быстрицкая - Щит Империи. Часть первая

К тому же, отец хотел быть уверен, что вверяет девушку человеку, который станет заботиться о ней так же, как он сам. А из-за природной недоверчивости графа, такого человека до сих пор не нашлось. Если бы можно было вообще не выдавать дочь замуж, навсегда оставив её при себе, Йоримус бы так и сделал.

Виолетта прекрасно знала о своём привилегированном положении в глазах отца, и, источая обаяние, порождавшее ещё большее благоговение, умела им пользоваться. Иоганн охотно поддавался её чарам, относясь к сестре почти с тем же восторженным, нежным трепетом, что и отец. Фридриха некоторые её прихоти выводили из себя, однако граф потакал любым капризам.

Графство Йорхенхолл давно уже бедствовало. Ещё столетие назад оно было разграблено, обнищало, еле-еле сводило концы с концами и продолжало страдать от орочьих набегов. В итоге, чтобы оно окончательно не кануло в небытие, пришлось попросить покровительства у князей Нордлов, правителей Лейара. Те согласились оказать поддержку, но взамен потребовали Йорхенов передать право владения их землями Лейару, до тех пор, пока они не вернут долг. Однако сумма долга со временем только увеличивалась, и уже многие годы графы Йорхены были всего лишь вассалами лейарских князей Нордлов.

Тем не менее, граф Йорхен умудрялся где-то изыскать средства, чтобы раз в квартал подготовить и устроить бал в честь дочери. Даже при таких условиях он не мог допустить, чтобы его возлюбленный ребёнок заскучал, или был обделён подарками и вниманием. Йоримус экономил на всём, чём только можно, даже на жаловании наёмному гарнизону, от которого зависела безопасность графства. Его сыновья такой подход не одобряли, считая настоящим самодурством, однако предпочитали держать своё мнение при себе, не решаясь перечить, поскольку граф был вспыльчив, и в порыве гнева вполне мог лишить наследства, хотя оно представляло собою одни долги, или наказать отпрысков как-нибудь ещё, а этом плане правитель проявлял удивительную изобретательность.

Юность же Виолетты протекала праздно и беззаботно, девушка не ведала о проблемах графства, и получала всё, что желала — роскошные платья, розарий с редчайшими цветами со всего материка, многочисленные драгоценные украшения, дорогостоящие духи и самых лучших окрестных музыкантов для своих балов. Её не волновало, откуда всё это бралось, ведь она знала несколько самых главных слов, почти что волшебным образом исполнявших желания: «Папочка, я хочу…» — оставалось только добавить, что именно, и вскоре названное преподносилось ей.

Следующим вечером бальный зал заполнился приглашёнными гостями. Чтобы довести эту просторную гостиную до состояния самого роскошного и великолепного помещения во всём замке, графу пришлось в очередной раз влезть в серьёзные долги. Плафон зала украшала причудливая золочёная лепнина и вычурные росписи, основным сюжетом которых были лошади с развевающимися по ветру гривами. Вдоль стен стояли мраморные статуи, изображавшие соблазнительных танцующих дев и нимф в обнимку с единорогами. Разубранные гирляндами из живых цветов и разноцветных шёлковых лент, эти скульптуры казались ещё более восхитительными. На стенах висели безумно дорогие, огромные серебряные зеркала в ажурных багетных рамах, визуально расширявшие пространство. Меж зеркалами горделиво располагался герб рода Йорхенов. Оркестровый балкон поддерживался мраморной аркой. Натёртый до блеска паркетный пол отражал свет тысяч свечей, которыми ярко освещался зал.

Дамы соперничали в пышности и дороговизне нарядов, кавалеры, пресыщенные созерцанием разодетых барышень, лениво беседовали друг с другом на избитые темы. Все с нетерпением ожидали появления юной графини.

Вошедшая Виолетта вызвала привычный для большинства частых гостей, восхищённый вздох: на этот раз она поразила собравшихся ослепительным сиянием платья из сиреневого шёлка, сотканного с алмазной нитью. Струящаяся ткань играла и переливалась всеми цветами радуги. Сложную, изысканную причёску с пышными локонами венчала, похожая на корону, алмазная диадема.

Вскоре раздалась музыка, и дамы с кавалерами закружились в танце, образовав круг вокруг центра зала, и в середине этого круга танцевала Виолетта, двигаясь легко и грациозно, будто воздушная фея.

Йоримус налюбоваться не мог на дочь, да и Иоганн с восторгом наблюдал за ней. Если бы она не была его сестрой, он бы тут же на ней женился. Но, увы, это была сестра, и он прекрасно сознавал, что не имеет права испытывать к ней что-то большее, чем платоническую любовь и братскую привязанность.