Мефодий Громов - Пасынок Судьбы

— Он сейчас на втором этаже, кроме него там несколько киров охраны, его личной охраны. — Он помолчал и продолжил: — Пожалуйста… помоги нам, я знаю, ты силен. Не на столько, чтобы воевать в лоб с Джисом, но все-таки, помоги нам избавиться от тех, кто сейчас стоит у ворот, из-за них я не могу послать сообщение своей гвардии…

Я стоял как вкопанный. Как мне относиться к этому киру? В поисках ответа я посмотрел на Вики. Она помотала головой, давая понять, что не знает.

— Как вы вообще влипли в эту историю?

Он чуть помолчал, думая, как лучше преподнести повествование.

— Пару лет назад Тору помог мне в одном деле. Я в шутку сказал, что теперь я его должник. Мы пожали руки. Я и не думал, что он серьезно воспримет эту безобидную и старую, как Потоп, фразу. Недавно, после инцидента, случившегося с его знакомым доктором, он начал поиск одного хулигана. Пришел ко мне и заявил, что бы я выдал ему свое войско, мою дочь и дело, — он посмотрел на Вики, та отвернулась. — Я выгнал его из дома, в ответ он отгородил меня от своей гвардии, которая не знала, что происходит в это время с нами. В доме остались только я, моя дочь, и несколько моих верных стражников.

По мере рассказа, у меня сжимались кулаки.

— Приходил лично Джис?

— Нет, его помощник.

— Тогда вполне возможно, что сам Джис не знает об этом. — С этими словами я вышел из комнаты и побрел к лестнице.

Я чувствовал две пары глаз, уставившихся мне в спину, но мне было не до этого.

Эх, зря я ушел, не спросив, в какой стороне находится лестница, хожу теперь, ищу…

Через пару минут нашел-таки ее, родимую. Спускался осторожно, скрипела на каждом шагу. Еще бы, какая нормальная лестница выдержит тонну? И, все-таки, спустился я благополучно.

Да, действительно, на втором этаже я чувствовал несколько Ки, из них четыре было слабые, а пятая чуть сильней. Все в одной стороне.

Мои руки чесались, от каждого шага меня бросало в дрожь, настолько хотелось выбить кому-нибудь зубы.

Вообще, когда я начал новую жизнь, я стал каким-то боязливым, пугливым. Боялся всех и вся. Не хотел ненужных драк и тому подобную чушь. Но теперь — другая история. Сейчас угрожают моему другу, а это во стократ усиливает мою ярость. Наконец я нашел их, а точнее комнату, где они все находились.

Открыв дверь, я увидел стоящих у стены ничем не выделяющихся парней. Скорее мужиков. Все со вздутыми мышцами, с которыми двигаться-то трудно. Они разом повернулись ко мне.

Как только взглянул на них, сразу расхотелось драться, вообще я стал шелковым и пушистым. Как говорит Айнер — «божий одуванчик».

Айнер всегда бесился, когда я не мог дать сдачи или убегал от потенциального врага.

Тут так же. Сразу задрожали колени, сердце колотилось с удвоенной силой…

— Что тебе здесь надо? — спросил один, стоявший в углу мужчина. По прикидкам, он был старше всех. Не дожидаясь ответа, он кивнул посмотревшему на него детину. Тот отпрянул от стены и быстрыми шагами направился в мою сторону. Тот схватил меня за локоть и втащил в комнату. Ну, не втащил, а я сам поддался ему, не сдвинуть ему меня, увы.

Посадили на стул.

— Видимо, тут не понимают с первого раза, — теперь это говорил уже другой.

— Всем было ясно сказано, чтобы не заходили в эту комнату. И так тут инцидент случился…

Тут я вспомнил. Вспомнил того паренька, которому я всадил ногой в живот. Похоже, это был он. Надо было еще тогда разобраться с ним. Эх, сделанного не воротишь, придется прорываться так. А жаль, если бы могли, все были бы идеальными, почти.

— П-подождите, — начал, заикаясь я, — я ищу одного кира, я не здешний, просто гость, заблудился и нечаянно… вот…

Тьфу, самому противно так говорить. Они мгновенно переглянулись.

Теперь уже старший из них отклеился от стены и медленно подошел.

— Тогда другой вопрос, кого ты тут искал?

Во мне откуда-то появилась гордость за себя:

— Извиняюсь, не знаю имени сына Джиса…

Сначала он разозлился, а потом присмотрелся, кто перед ним сидит и засмеялся. Долго смеялся, вот только почему-то другие молчали.

— Зачем понадобился Тор такому как ты?

— Хотел передать ему кое-что… — замялся я.

— Ну, так я передам, давай, что там у тебя?

— Ему не понравится ваш правый хук.

Он нахмурился:

— Ты на что намекаешь?

Он выглядел уже не совсем дружелюбным. Я попытался вспомнить, чему меня учил Айнер и силой воли унял дрожь в коленках.

Я медленно встал, теперь я уже не был собой.

— Вы, ребят, извините, — начал я, видимо, остатки моей жалкой душонки, — мне надо идти.