Генри Олди - Тирмен

— Вертушки, — спросил он у Даньки, ни капельки не заикаясь. — Где вертушки?

— Н-не знаю, — губы шевелились с трудом. — Честно, я не знаю...

Артур кивнул с удовлетворением и пошел в сторону тира.

Ждать, пока Жирный с кодлой опомнятся, Данька не стал.

Семечки пахли пылью — безвкусные, сухие, словно пролежали целую вечность под палящим июньским солнцем. Хотелось пить, но он помнил: фляга пуста с вечера. Надо было наполнить утром, но они спешили, а вода во встреченном колодце сразу не понравилась — мутная, горькая, в пятнах бензина. Боец Сидорчук еще пошутил: «Такой водой только танк заправлять... » Кто мог погубить колодец? Немцы? Но зачем? Разве что по глупости — заехали на хутор, бросились к воде, уронили грязную тряпку в спешке.

Воды нет, фляга пуста, сухая пыль во рту, не продохнуть, а впереди — немецкие мотоциклисты...

Петр Леонидович покачал головой, аккуратно спрятал кулечек с ни в чем не повинными семечками в карман пиджака. Колодец не виноват, и пыль не виновата. И семечки самые обычные: купил утром у знакомой тетки на троллейбусной остановке, возле главного входа в парк. Тогда и понял, доставая из кармана пачку дурацких фантиков-купонов: что-то не так. Семечки, запах пыли, давняя память о погубленном колодце. Верная примета, можно сказать, диагноз. Не хуже, чем в ветеранской поликлинике.

Старик поглядел на чайник, исходивший паром. Хотел встать, но вдруг представил себя со стороны: худая мумия с седым «ежиком» на голове. Нелепые усы, еще более нелепый костюм — с музейной витрины, не иначе. Сейчас мумия начнет приподниматься со стула, кряхтя, напрягаясь, может, даже охая...

Петр Леонидович на миг закрыл глаза. В то далекое утро, когда горло казалось забитым пылью, а фляга была пуста, он тоже видел себя со стороны — растерянного, нескладного, в мятой, плохо пригнанной форме, похожего на актера Плятта из кинофильма «Подкидыш». Чучело в гимнастерке. Движущаяся мишень в чужом тире. Ничего, пройдет! И тогда прошло, и сейчас. Он чувствовал, знал заранее: утром, на остановке, покупая семечки. Пустяки. Всего лишь минуту посидеть, не открывая глаз, ни о чем не думая.

Откашлявшись, Петр Леонидович встал со стула и шагнул к чайнику. Диагноз тем и хорош, что он — диагноз. Интересно, успеет ли мумия заварить чай, прежде чем...

— С-сухте... Педер сухте!

Старик покачал головой, еле сдерживая смех. Вот все и встало на свои места. Воскресный день, возле стойки тира — одинокий посетитель-фрейшюц достреливает стотысячную купюру, мишень «Карусель» в очередной раз надо чинить, а сменщик Артур, который Не-Король...

— Всех бы п-поубивал, гадов! Д-дядя Петя, я их…

Сменщик Артур, бывший разведчик и сержант запаса, во что-то вляпался. Как обычно.

— Чай будешь? — Старик не выдержал, улыбнулся. — Ты сначала, сержант, всех поубивай, а потом уже докладывай. Где убил, сколько, с мучительством или без. А то сплошные декларации о намерениях!

Сменщик скрипнул зубами и без паузы расплылся в ответной улыбке:

— Убь-бью — хоронить негде будет. Разве что в лесопарке, к-как фрицев. Чаю в-выпью, только умоюсь сначала. Т-тель-ник испачкали, сволочи! Уроды! Ув-вижу, сдержаться не м-могу! М-морды отъели, «мамоны» отрастили... Под Герат б-бы их, п-подонков, чтоб землю жрали!

Артур ругался по-русски, без любимого «педер сухте» — «сын сожженного отца» на фарси. Значит, пар благополучно выпущен. А то, что контуженый сержант-«афганец» вернулся без наручников и не в сопровождении усиленного наряда, еще лучше. Беда прошла мимо, задев лишь краешком. Испачканный пивом тельник — вполне приемлемый вариант. Пиво — ерунда...

Наливая кипяток в железный заварничек, Петр Леонидович внезапно подумал, что все могло кончиться иначе, если бы не сегодняшний паренек, разваливший злополучную «карусельку». Паренек с библейским именем Даниил. Мысль вначале показалась странной, но старик давно убедился, что странное — не всегда невероятное.

— А ведь из-за чего все? — весело заметил Артур, благоухая пивом на весь тир. — Из-за кого, т-точнее. Из-за того хлопца, Данилы. Его урла м-местная прижала...

Старик ничуть не удивился. Семечки на остановке, пыль во рту, сменщик нарвался на подвиг. He-Королю Артуру самой судьбой было предписано нарываться. Но на этот раз парнишка по имени Даниил, сам того не ведая, шагнул вместо сменщика в львиный ров. И все кончилось трагикомической драчкой с местной «урлой».

Пуля — та, что отнюдь не дура, — просвистела мимо, у самого виска.