Роберт Сальваторе: Легенда о Дриззте: Избранные Истории

А Бруенор продолжал атаковать.

Верный своему благородному наследию, молодой Боевой Молот не колебался. Он подскочил к гиганту со спины и со всей решимостью, напрягая каждый мускул, вогнал топор в затылок эттина. Оружие дрогнуло, пробивая толстый череп. По рукам Бруенора прошла судорога, вызвав онемение, и пещеру наполнил неприятный треск.

Облегченно вздохнув, Йорик наблюдал, как закрылись глаза гиганта, а язык вывалился изо рта.

Одна голова была мертва.

Но была другая, которая яростно дышала, готовая продолжать бой. Опершись на здоровую ногу и вдавливая несчастного Жаборыла в камень, эттин сделал яростный выпад по направлению к Фелдигару и Сниглету.

Фактически дварф спас маленькому гоблину жизнь — хоть Фелдигар и будет отрицать это до конца своих дней — поскольку схватил Сниглета за плечо и швырнул его вперед к эттину за пределы удара. Сам Фелдигар ушел вбок. Дубина скользнула по плечу, не причинив вреда.

Беспомощно лежа на спине, Сниглет закрыл глаза и упер древко своего копья в пол. Но эттин едва ли заметил гоблина, полностью сконцентрировавшись на Фелдигаре. Дварф припал на одно колено, готовя арбалет для очередного выстрела. Тренькнула тетива, и эттин машинально наклонил голову — и наткнулся глазом на копьё Сниглета.

Гоблин завизжал от ужаса и поспешил убраться подальше, но сражение уже было закончено. Вздрогнув последний раз, эттин испустил дух.

Изрядно помятому Жаборылу наконец-то удалось выбраться из-под ноги гиганта. Фелдигар кинулся к Йорику. Бруенор взобрался эттину на спину, недоверчиво глядя на нанесенную могучим ударом смертельную рану. Затем перевел взгляд на первую зазубрину, появившуюся на лезвии топора.

Наконец, недавние союзники вновь перегруппировались — дварфы с одной стороны мертвого эттина, а гоблины с другой.

— Злобные дварфы! — шипел Сниглет, ошибочно полагая, что, толкнув под эттина, Фелдигар желал его убить. Он замолчал и отшатнулся к своему командиру, стоило дварфу поднять арбалет на уровень носа гоблина.

Бруенор неодобрительно поглядел на товарища.

— Перемирие, — напомнил он.

Фелдигар страстно желал перебить всех гоблинов, но все же опустил арбалет. Дварф видел поразительный удар Бруенора и не имел ни малейшего желания перечить молодому наследнику трона Мифрилового Зала.

Бруенор и Жаборыл неуверенно переглянулись. Они были союзниками по необходимости, но ненависть между дварфами и гоблинами была основой их бытия. Естественно, что из этого происшествия не могло вырасти ни доверие, ни, уж тем более, дружба.

— Мы вас отпускаем, — сказал Жаборыл с показным достоинством.

Большой гоблин не хотел сражения, хотя численностью его отряд превосходил дварфов в соотношении три к двум.

Он уже уяснил силу безбородого дварфа.

Улыбка Бруенора таила в себе обещание смерти. Больше всего ему хотелось перепрыгнуть через тело эттина и заставить грязного гоблина замолчать навеки. Но однажды ему предстоит править Кланом Боевых Молотов, а отец хорошо научил его соблюдать обещания.

Честь превыше гнева.

— Разбираем трофеи и расходимся? — предложил он Жаборылу.

Большой гоблин раздумывал над предложением. Он решил, что голова эттина и новости о дварфах будут замечательным подарком гоблинскому королю. Бедняга еще не знал, что королю о дварфах уже известно, а гигантского эттина он считал хорошей охраной.

— Мне левую голову, тебе правую? — предложил Бруенор.

Жаборыл кивнул, хотя всё еще не разобрался, где какая.

Изначально опубликован в сборнике «Королевства доблести»

TSR, 1993

Рассказ «Тёмное зеркало» я считаю одной из важнейших составляющих моего творчества в плане личностного развития. Благодаря ему я получил возможность работать с Джимом Лоудером, одним из наиболее требовательных и скрупулёзных редакторов на данном поприще. Джим никогда не позволяет писателю облегчить себе задачу или оставлять какие-то моменты недостаточно продуманными. Он постоянно спрашивает «почему?».

В то время, когда я писал этот рассказ, мой первоначальный энтузиазм от публикаций прошёл, как и приступ неуёмной писательской активности, пережитый мною (из-за охватившего меня ужаса), когда я наконец уволился с основной работы в 1990-м году. Моё решение принять участие в этой антологии было вызвано личными мотивами, стоявшими поверх всех остальных, и я писал этот рассказ, дабы исследовать любопытный парадокс, зародившийся в Легенде о Дриззте. Я получал многочисленные письма от читателей, просивших меня прокомментировать вопрос расизма в книгах о тёмном эльфе — и, опираясь на пройденные Дриззтом испытания, я смог-таки исследовать и раскрыть несколько расистких троп; появления антологий к нашему миру было не избежать, да и сторониться их у меня намерения не было.