Дж. Уилсон - Алиф-невидимка

Алиф уставился пустыми глазами в мутное красноватое небо. Там шла совсем другая битва, как будто небеса решили повторить все то, что происходило совсем недавно на земле. Волна за волной сталкивались джинны из Пустого Квартала с чернильной ордой, выливающейся из окна квартиры Нового Квартала. Фронтовая линия между двумя армиями напоминала борьбу между утренней зарей и сумерками. Она дрожала и перемещалась, и Алиф стал внимательно следить за ней. Правда, зрелище это поражало своей яркостью и плохой отчетливостью одновременно, а потому долгое время на него смотреть было просто невозможно. Временами казалось, что там, наверху, не происходит ровным счетом ничего, просто какая-то темная рябь пробегает по облакам и соперничает с заходящим солнцем. Алифа охватила паника. Ему показалось, что все события последних двух дней явились лишь плодом его воспаленного мозга. Он испугался еще и потому, что подумал, будто спит, и сейчас проснется в своей темной камере.

Потом панорама на небе изменилась. Она расцвела формами и силуэтами невидимого народа, полупрозрачного и туманного, крылатого, козлиноголового, змеевидного и кошкоподобного. Они наполнили все пространство наверху, словно в дни создания мира. Они использовали такое оружие, названий которому Алиф не знал, и все же становилось очевидным, что там, на небе, идет самая настоящая война. Бойцы то и дело загорались бездымным пламенем и выпадали с неба, как некие метеориты, превращаясь в прах к тому времени, когда их тела достигали земли. Потом Алифу показалось, что рой черных существ понемногу начал уменьшаться и редеть. Очертания темной тучи стали какими-то рваными, затем туча стала пятиться назад в сторону окон квартиры Нового Квартала и змеиными струйками поползла по стенам здания. А там, внизу, линия полицейских тоже разорвалась, и мятежники повалили с площади, нестройными рядами вливаясь в многочисленные улицы и переулки Города.

Восставшие вскоре добрались и до того места, где находился и сам Алиф. Но он не стал присоединяться к ним, а спокойно ждал, когда они пройдут мимо него. Женщины что-то восторженно кричали, как будто праздновали свадьбу или рождение ребенка. Алиф молча наблюдал за всем происходящим. Но никак не реагировал на настроение толпы. Вид повешенного друга на фоне белого здания убил в нем весь трепет и благоговение. Может быть, в этом и заключался смысл свободы — неужели это как раз и есть такой момент, когда возможно буквально все, и потому человек начинает удовлетворять свои самые страшные инстинкты — стремление наказывать и делить… Государство пало. То, что придет ему на смену, может быть лучше или хуже. Единственное, что не оставляло сомнений, так это то, что теперь власть будет принадлежать им.

— Вот он! Слава Богу, слава Богу!

Алиф машинально поднял голову, услышав знакомый голос. К нему через ряды революционеров, широко раскрыв глаза, пробиралась Дина в перепачканной грязью одежде. Позади нее, помятый, но тем не менее живой, семенил Новый Квартал. В руках он держал высоко над головой пустую бутылку из-под колы.

— Смотри! — ликовал он. — Я захватил марида!

Алиф выпрямился. Вытянув вперед руки, он бросился на принца и жарко обнял его.

— Я думал, что тебя уже нет в живых, — пролепетал он. — Вон там, наверху. Когда они сказали, что повесили принца, я подумал, что это был ты.

— Послушай, приятель, прекрати это немедленно! Да ты плачешь чаще, чем моя сестренка! Прекрати немедленно, слышишь?

Новый Квартал вывернулся из объятий товарища, засовывая бутылку под мышку.

— Это не я, болван ты самый настоящий, это же проклятый Аббас! Когда я рассказал им, кто он такой, они сразу поняли, что я представляю для них куда меньший интерес, и решили вместо меня линчевать именно его и не тратить свое время понапрасну.

Теперь Алиф посмотрел на повешенного другими глазами. Раньше он почему-то даже внимания не обратил на то, что с левой стороны на белой одежде трупа виднелась кровь. Тело продолжало висеть, но уже закоченело и мерно покачивалось на вечернем ветерке. Остатки слепой своры, некогда принадлежавшей Руке, сползали мимо своего хозяина вниз по стене здания, не обращая никакого внимания на былого могущественного повелителя. Алиф не испытывал сейчас никаких новых чувств. То, что труп принадлежал Руке, ничуть не уменьшило его ужаса, когда он посчитал его трупом своего товарища. Рука снова оказался прав: демоны отлично чувствовали себя внутри людей, и это были самые мерзкие демоны из всего их множества и разнообразия.