Роберт Говард - ЛИК СМЕРЧА. Сага выжженных прерий

Говард по-прежнему был умерен, что враги подстерегают его на каждом шагу и ждут момента, чтобы расправиться с ним. Он продолжал заниматься боксом и фехтованием на тот случай, если бы ему вдруг пришлось защищаться. Тем не менее он сам никогда не ввязывался в драку. Вполне возможно, что большинство людей просто обходили стороной человека с таким телосложением и характером.

И все-таки достоинства Роберта не оставались незамеченными. Друзья говорят о его доброте и сочувствии, его справедливости и, когда он был в хорошем настроении, великолепном чувстве юмора. Он был звездой в «Хунте», и восхищение членов кружка его эрудицией и необыкновенным воображением как раз и сплачивало их союз. Единственная девушка, с которой он встречался, говорила, что когда она узнала Роберта лучше, то искренне удивилась тому, каким обаятельным он может быть.

Прошло больше сорока лет, но друзья по-прежнему отзываются о Бобе с любовью и уважением. Когда им напоминают о его необычных манерах, они горячо защищают своего друга, отметая любые заявления об его эксцентричности фразой: «О, в чем-то Боб навсегда остался ребенком». Они приходили в ярость, если его называли «сумасшедшим» — словом, которым жители его родного городка честили Роберта всю жизнь.

Тем не менее его друг Прайс писал: «У Роберта Говарда был необычный характер: он был добр, умел расположить к себе, был приятным в общении — но, как шоколадная плитка орехами, начинен неожиданностями. Так как мы знали, что он совершенно безобиден, его легко было любить, восхищаться его замечательными качествами и не обращать внимания на некоторые странности». Другой его близкий друг отмечал: «Он был очень странным человеком, настоящей загадкой».

Несмотря на это, друзья Боба Говарда оставались преданными ему. Он поддерживал отношения с Линдсеем Тайсоном и еще одним юношей из Кросс Плэйнс, Дзвидом Ли; с Клайдом Смитом и Труэттом Винсоном из Браунвуда; с Эрлом Бэйкером, которого он обучал верховой езде в Кросс Кат; с Ф. Терстоном Торбеттом из Марлина, штат Техас. Торбетт, сын и племянник двух врачей, был на несколько лет старше Боба. Его дядя, Дж. У. Торбетт, был владельцем санатория, где лечили от ревматизма, а его отец, Фрэнк Торбетт, работал в этом учреждении.

Родители Говарда часто проводили время в этом санатории, принимая рекомендованные им ванны в горячих источниках. Роберт совершал долгие прогулки вместе с Терстоном, который, как и он, интересовался оккультизмом. Они рассказывали друг другу о своих взглядах на жизнь и обсуждали писательские проблемы. Иногда Роберт был энергичным и жизнерадостным, но иногда — печальным и подавленным — и заговаривал о самоубийстве.

Вместе они написали довольно удачный рассказ, который назывался «Грохот труб», его опубликовали на следующий год после смерти Говарда. В нем рассказывается о девушке из Индии и старом, беззубом йоге, который мог представать перед другими в облике красивого молодого человека.

В начале 1930-х годов Роберт Говард начал переписываться с Лавкрафтом, а позже и с другими профессиональными писателями, работавшими в жанре «фэнтези». Его письма к Лавкрафту могут служить ценным источником информации для любого, кто внимательно изучит их, и нужно отдать должное Гленну Лорду за то, что он собрал И сохранил эти письма.

Говард Филлипс Лавкрафт (1890–1937) был сухопарым человеком с длинным лицом и впалыми щеками, чрезвычайно начитанным, но немногословным. Он жил с двумя своими престарелыми тетками в Провиденсе, Род Айленд. Несмотря на то что Лавкрафт написал много выдающихся историй ужасов, которые часто сравнивали с рассказами По, и продал большинство из них в «Сверхъестественные истории», он должен был пополнять свои скромные доходы, переписывая произведения некоторых начинающих писателей и расходуя деньги из небольшого наследства, оставленного матерью.

Такой же индивидуалист, как и Говард, Лавкрафт редко покидал стены своего дома в течение дня, но любил прогуливаться по улицам Провиденса ночью. Он идеализировал Англию XVII века и считал, что именно с тех пор цивилизация начала клониться к закату. Ультраконсервативный в одежде, манерах и политических убеждениях, Лавкрафт ненавидел иммигрантов и иностранцев, особенно евреев, негров, латиноамериканцев, которые, по его мнению, украли у него древнее англосаксонское право первородства.

Несмотря на подобные чувства, он был добр и неизменно вежлив. По отношению к молодым писателям Лавкрафт всегда был щедр на похвалу и настаивал, чтобы те использовали элементы из его самых известных историй — преданий о Ктулху. Он писал друзьям длинные письма и любил поспорить и порассуждать. Они часто спорили с Говардом, заводя яростную полемику по самым разнообразным поводам.