Роберт Говард - ВРАТА ИМПЕРИИ. Сага вольных городов

Удостоверившись, что нефтяник вел себя более чем приветливо, Говард неожиданно спросил: Эд, у тебя есть враги?

Прайс, изумленно посмотрев на него, ответил: Не думаю…

Роберта так ошеломил этот ответ, что Прайс, запинаясь, добавил: —Ну, есть, конечно, несколько ублюдков, но это настолько ничтожные людишки, что я не могу назвать их врагами-.

После ленча Боб и Прайс устроились в маленькой комнатке Роберта, чтобы поговорить о его рассказах. Прайс, который недавно прочел несколько забавных историй о Западе, с которых Боб начинал свою писательскую карьеру, воскликнул с воодушевлением: Какие великолепные вещи! Они — как раз то, что нужно для больших иллюстрированных или серьезных журналов. Это просто здорово!

Во время разговора Роберт сообщил, что никогда не продумывает заранее сюжет своих рассказов. Как мы выяснили из других источников и сохранившихся отрывков его неоконченных рассказов, это было лишь полуправдой. Многие из рассказов Говарда тщательно продуманы. Некоторые писатели, которые совершенно бессознательно обдумывают свои рассказы, прежде чем их написать, действительно пишут из головы. Но литератор, использующий этот прием, часто сталкивается с тем, что подсознание вдруг отказывается работать, а рассказ написан лишь наполовину. То, что Говард иногда пытался писать подобным образом, возможно, и является причиной того, что многие его рассказы остались неоконченными. Он также мог и преувеличивать этот факт, вдохновленный романтическим образом писателя, который, одержимый собственным гением, создает в одно мгновение шедевр, не выполняя скучной предварительной работы над сюжетом и каждой главой.

Позже Прайс вспоминал: Говард сочинял инстинктивно, не обращая особого внимания на форму. Он говорил мне: «Из трех придуманных мной историй две я выбрасываю, а одну отправляю в редакцию; это легче, чем сознательно что-то обдумывать. Иначе печаталось бы втрое меньше моих рассказов. Какая, к черту, разница; я просто люблю писать…»

Говарда приводило в восхищение то, с какой увлеченностью Прайс обсуждал боевые искусства, например, фехтование. Позже он написал Лавкрафту, выражая сожаления по поводу того, что в Техасе почти не было учителей фехтования, и когда Роберт со своим приятелем пытались обучиться этому искусству, используя в качестве рапир военные сабли, он проткнул ему руку. После этого Говард никогда больше не занимался фехтованием.

Уже было далеко за поддень, а друзья все сидели в маленькой комнате Роберта, а Ванда Прайс и миссис Говард болтали в гостиной. Зазвонил телефон. Когда миссис Говард сняла трубку, Ванда услышала женский голос, спрашивавший, дома ли Роберт. Эстер сказала звонившей, что его нет дома, хотя голос сына был хорошо слышен из-за закрытой двери.

Кто тогда звонил Роберту, остается тайной и по сей день; но этот странный случай наводит на мысль, что двадцативосьмилетний Роберт все-таки завязал дружбу с одной из местных девушек. Видимо, ее привлекло обаяние Боба; по крайней мере, она не считала его всего лишь местным чудаком.

Более того, это могло свидетельствовать и о том, что Роберту не хватало женского общества. Известно, что, когда на следующий год он стал постоянно встречаться с девушкой, Эстер Говард сделала все, чтобы помешать их отношениям, включая и подслушивание телефонных разговоров. Если Боб и делал робкие попытки подружиться с девушками, все они оказались тщетными из-за непримиримого враждебного отношения к этому Эстер Говард.

Роберт, если и знал об этом, ничего не рассказал своему гостю. В конце концов, если он допускал, чтобы мать отваживала его знакомых, это означало, что он был не таким уж героем — а маску героя Боб Говард использовал, чтобы скрыть от других свою уязвимость.

На следующий день, 11 апреля, Говард повез Прайсов осматривать окрестности Кросс Плэйнс. Вид местного ландшафта не привел того в большой восторг: …не на что посмотреть, кроме дуба, самого маленького из низкорослых дубов, и огромных открытых пространств, которые оживляют лишь горные цепи на горизонте.

В то время, как Боб рассказывал по дороге об истории Техаса, машина поравнялась с мескитовым деревом. Прайс рассказывает, что Роберт остановил машину, вынул из отделения для перчаток пистолет и зашагал к мескиту походкой лихого бандита с Запада. Вскоре он вернулся к машине, сказав при этом: У меня много врагов; они есть здесь у всех. Не то, чтобы я думал, будто мы врежемся во что-нибудь, но я должен был удостовериться… постоянные распри происходят и по сей день… вы можете наткнуться на врага, куда бы ни поехали.