Анна Гринь - Забудь мое имя!

– Если я сказал «воспари», то никто не посмеет ослушаться, – продолжил Атардион измываться над присутствующими, обходя взглядом меня и Беса.

Леониса подбросило вверх, с глухим стуком пригвоздив к мраморному потолку.

– А если я сказал «убей», то элл, не задумываясь, убьет, – хмыкнул Повелитель, рассматривая мозаичный пол, а затем перевел взгляд на меня и добавил: – Даже если в этом элле лишь половина нашей великой крови…

Меня неожиданно скрутило так, что я в шоке ойкнула, пытаясь контролировать свое тело, вытворявшее нечто совершенно ужасное. Спрыгнув со спины Беса, я толкнула его в грудь так, что демон свалился на пол, а сама склонилась над ним. Тело корежило и скручивало в болезненных судорогах. Разум противился, а руки меж тем сами собой обрастали темными чешуйками и когтями, протягиваясь к горлу демона. А тот даже не думал сопротивляться, неподвижно распростершись на полу.

Взвыв, как раненый зверь, я попробовала отдернуть руки, но они будто приросли к коже ситра, все крепче сжимая его горло. Когти без труда вспороли мягкое местечко под подбородком, желая ощутить свежую теплую кровь.

Продолжая сопротивляться, я вдруг услышала голос в своей голове и оглянулась. Силой Повелителя Леониса припечатало к потолку. Но, даже вися в такой неудобной позе, он пытался подавать мне знаки. В то время как его губы, растянувшиеся в ехидной ухмылке, беззвучно что-то шептали. Стоящий посреди зала Атардион также говорил, но я его не слышала. Зато в моей голове гудело эхо их голосов, звучащих как один. И он твердил:

– Давай, надави покрепче, омой руки в его крови. И ты будешь прославлена. Сделай это. Сделай это! Ты же слабая маленькая девчонка. Ты не сможешь сопротивляться… Ты же обуза для него. Негодная, беспородная шавка. Элла, пусть и наполовину.

Эти слова хоть и казались логичными, но ужасали, до отвращения к себе. И я знала, что это очень умелый обман. Я с трудом собралась с силами заглянуть Бесу в глаза, но не встретила там ни горечи, ни страха. Демон был так спокоен, словно мы находились с ним в тихом и уютном местечке. Это несоответствие меня отрезвило и дало возможность мыслить здраво.

Мне нужна была какая-то зацепка. Хоть что-то, совсем мелкое, чтобы сосредоточиться на этом и не дать Атардиону сломить себя. Мы так быстро проникли в тронный зал, почти не встретив сопротивления, будто кто-то стремился дать нам эту возможность. Я не удивилась бы, если именно Лорис устроил такое.

Судорожно цепляясь за уплывающее сознание, я вспомнила то единственное, что казалось мне всегда логичным и предсказуемым. Это была жизнь до Беса. Тогда было все просто и легко: дом, кот, мама, учеба, друзья, книги…

Мама…

«Мамочка, я такая слабая! – тяжко подумалось мне. – И ты не можешь мне помочь».

Меня на мгновение окутали такие спокойствие и тишина, что возникшие затем голоса показались не шепотом, а громогласными воплями:

«Нужно собраться, Елена!»

«Мерзкая полукровка даже не может закончить это дело! И это кровь эллов?»

«Мы с тобой!»

Я судорожно вслушивалась до тех пор, пока не поняла, что слышу голоса призраков долины Памяти.

«Ты сильная, Лена», – прошелестел в голове голос мамы.

«Пора!» – гаркнула где-то рядом Ирида, над моим ухом что-то свистнуло, и я услышала треск замирающего часового механизма.

Боль, терзавшая закипающий мозг, отпустила, дав мне возможность вернуться в реальность и отдернуть руки от горла Беса. Я не знала, сколько прошло времени, но демон был жив и почти здоров. Приподнявшись на локтях, я с опаской огляделась. Эллы у дверей застыли неподвижными рядами, уставившись на Атардиона. Леонис парализованным пауком висел на потолке, Тамалис с перекошенной физиономией замерла в прыжке с лестницы. И только Повелитель судорожно метался у трона, не понимая, что происходит.

– Измена! – завопил он наконец.

– Я… сильная, – захотелось повторить мне, но тон вышел какой-то неубедительный.

Бес со спокойной уверенностью улыбнулся мне, но ничего не сказал.

– Убей! – взвизгнул Атардион, зависая у меня за спиной. Но его слова уже на меня не действовали.

– Прости меня. – Я склонилась к Бесу и осторожно поцеловала его в губы. Мне нужна была секунда. Секунда веры и любви, чтобы решиться на безумство.

«Часто в жизни нужно делать то, что никто не делает, чтобы получить то, чего ни у кого нет», – напомнила я себе. Мое тело тем временем жило своей жизнью. Я физически чувствовала, как темнеют и тяжелеют волосы, а кожа наливается чернильными узорами.