Юлия Диденко-Абраменко - Возвращение эпохи драконов

— Заставляешь ждать, карлик, — с пренебрежением проговорил мужчина, не утруждая себя на родовые изменения слова.

— Толпа, государь, еле пробралась, — извинилась женщина, снимая шарф.

— А я думал, прощалась с мужем, — усмехнулся мужчина и подошел ближе, доставая из кармана сверток.

— Он и дома мне надоел, проклятый! Всю жизнь мне покалечил! — завопила женщина. — Я ничуть не жалею, что его повесили.

— Хватит, слышали, — прервал ее мужчина и протянул сверток. — Держи за работу. Никто и никогда не должен ни о чем узнать. Тебе ведь известно, что бывает с теми, кто не умеет держать свои мысли в голове и высказывает их с помощью длинного язычка.

— Им его укорачивают, — женщина схватила сверток и прижала к груди.

— Верно, но в моих силах укоротить тебе не только язык… — сказал мужчина и указал рукой на дверь.

— Не бойтесь, милорд, завтра утром моей семьи не будет в городе, — пообещала женщина и попятилась в сторону выхода, через каждые пару секунд отвешивая поклоны, в знак полной признательности и покорности его милости. — Спасибо, сударь, я очень вам благодарна.

Когда женщина удалилась из комнаты, мужчина медленно направился к стене, где висел старый запылившийся подсвечник. Он затушил свечу двумя пальцами, не снимая перчаток, отчего в воздухе повеяло жженой оленьей кожей. В этот момент появился слуга, открывавший дверь женщине.

— Что прикажете, сударь? — при слове «сударь» он усмехнулся. Подобное обращение употреблялось только в низших слоях. Мужчина стоял за дверью и слышал весь разговор, а потом проводил женщину до двери.

— Зачем ты спрашиваешь о таких пустяках, Ронт? — сказал мужчина и затушил еще одну свечу. — Ты не мальчик и прекрасно знаешь, как все делается. Мы никогда не оставляем свидетелей, даже если они клянутся, что ничего не скажут. Мы прекрасно знаем методы развязывания глупых язычков.

Мужчина в фиолетовом плаще поднял левую бровь и усмехнулся. Из второго кармана он достал похожий сверток и протянул Ронту:

— Это за работу. Я надеюсь, она будет сделана в срок и аккуратно.

— Да, милорд Аттарт, я всегда рад служить вам, — сказал Ронт и взял сверток. — Эту женщину вы видели в последний раз.

Ронт поклонился и скрылся в длинном черном коридоре. Милорд Аттарт улыбнулся и вышел из комнаты, также растворяясь в темноте. Перед входной дверью милорд остановился и накинул глубокий капюшон. Аттарт быстро проследовал по узкому переулку и за поворотом свернул на маленькую улочку, избегая людных мест. С нее он вышел на более широкую, которая располагалась параллельно Большой площади. Потом прошел через парк, затем еще через несколько маленьких улиц, и повернул на площадь. Она была значительно меньше Большой и называлась соответственно — Средняя. На этой площади находился один из городских рынков, он считался самым честным и справедливым, ведь перед домом Совета никто не мог лгать. Многие думали, что здесь самые низкие цены, а продукты и товары свежие и качественные. Но мало кто догадывался, что именно совет управлял этой торговой площадью и устанавливал свои цены и правила.

В конце площади находился дом Совета, где сегодня собрались старейшины и наследники престола Белолисов. Проходя через площадь, Аттарт ускорил шаг, чтобы его не заметили, но людям и так было не до него, они все еще обсуждали казнь.

— Каков паршивец! — возмущался старый торговец рыбой, отрубая очередной жертве голову. — Этот гад даже вины не признал!

— Быстро повесили, — говорил мужчина через дорогу, — нужно было сначала четвертовать.

— Камнями, камнями закидать! — кричала продавщица хлеба, давая покупателю буханку. — Вот, как бы сделали в старые времена!

Говорили много, но без толку. Милорд Аттарт усмехнулся и, быстро пройдя торговые ряды, свернул за угол и направился к черному ходу дома Совета. Аттарт еще не успел постучать, как дверь открылась. «Значит, совет уже начался», — подумал мужчина и, сняв плащ, быстрым шагом двинулся по длинному коридору. Затем поднялся по лестнице и остановился возле больших железных дверей. За ними находился огромный зал, где проходил сейчас совет старейшин. Огромные двери зала были не только красивым украшением, но и надежной защитой от любопытных ушей владения Руны.

Эти двери были сделаны по заказу первого правителя Бела — основателя династий. На огромной поверхности изображалась сцена охоты на лису. Собаки почти догнали зверя, но впереди находилась нора, и лиса в два прыжка могла оказаться в ней и никто не смог бы там ее поймать. У лисы в своих владениях свои законы. Напоминанием об этом служила золотая надпись над дверью: «В моих землях — мои законы. Бел».