Виталий Обедин - Слотеры - Игра Покрана

Что ж, тем лучше для него! Значит, и в ад`Гаррете все же есть что-то от мужчины.

– Сет, ты разрешишь мне взять отсюда сувениры?

Знакомый нахальный голос заставил меня обернуться. Помойный Кот – пять футов и три дюйма наглости, абсолютной безбашенности и лихой удали – приветливо помахал мне серебряным подсвечником, реквизированным у Игрока.

– И ты здесь?

– А то! Твой родственник дал понять, что может потребоваться помощь. Нам не остановит ни одна карета, пришлось топать пешком через весь город. В отличие от него мы добрались только под утро. Внизу еще дюжина моих Котят, смотрят, чтобы косоглазые чего не затеяли.

Я представил худосочных, ободранных, словно настоящие уличные коты, мальчишек, наставивших свои ножи на угрюмых здоровяков-орков, и невольно улыбнулся.

Вся честная компания оказалась здесь, конечно же, не случайно!

Чтобы Покран в очередной раз не смухлевал, возвращая мне тело, пришлось вызывать в Чумную Зону Джада. Племянник был единственным человеком в Клане, у которого никогда не возникало желания перерезать глотку Ублюдку-Слотеру. Учитывая, что повод для появления такого желания я пару раз предоставил, дружбу Джада следовало ценить высоко. Очень высоко.

Я и ценил.

То бишь, пользовался.

К сожалению, у Слотеров нет между собой такой сильной телепатической связи, какая есть, например, у Морганов: пришлось отправлять за Джадом одного из покрановых орков. Пока мы дожидались прибытия Слотера, мне сделалось совсем худо. Заметив это Покран, было, ожил и заблестел глазками, продумывая про себя очередное шулерство, но я честно предупредил Игрока, что пристрелю его, как только почувствую, что начинаю терять сознание. Тогда он спохватился и отправил в город второго гонца, на этот раз с точным приказом – добраться до кабака «Веселый Упырь», где вторую неделю подряд кутил Джад, и пригласить его на наш скромный междусобойчик.

К прибытию Джада орки приволокли в дом и измочаленного барона Теофила ад`Гаррета. Последний стонал так отчаянно, словно его неделю рвала стая вурдалаков, а слабо кровоточащие царапины выдавал за смертельные раны и спрашивал, сколько он еще протянет. Я пообещал, что если Мышонок сейчас же не заткнется, то очень недолго. И дальше мы уже сидели в тишине, тупо прислушиваясь к шагам снаружи, с пистолетами направленными на Игрока. Готовность Покрана сотрудничать была куплена торжественной клятвой сохранить ему жизнь, несмотря на мошенничество в Игре и попытку обвести вокруг пальца представителя Клана Слотеров.

Джад, правда, заявившись, сходу заставил Покрана позеленеть от страха.

Племянник с ходу рубанул, что слово, данное Слотером простому смертному, в общем-то, ничего не значит. На то мы и Выродки!

Отчаяние выкристаллизовалось в глазах Игрока, он даже попытался выкинуть какой-то фокус, но Джад одним небрежным движением шпаги проткнул колдуну плечо, и тот, в конце концов, покорился судьбе. Я, правда, для себя так и не решил, что с ним сделать – скормить им же прирученным чудищам, или просто подарить своей помешанной на мертвяках тетушке Аните для экспериментов.

Великодушием Слотеры не отличаются... ну, разве что иногда.

По условиям, чтобы победить в Игре, нам следовало просто дождаться утра. За остаток ночи я раза три терял сознание и вновь приходил в себя. Каждый раз это действовало Джаду на нервы, и он снимал стресс об физиономию Покрана. К рассвету эта физиономия изрядно опухла, взирала на мир глазами-щелочками, утонувшими в набрякших фингалах, и шлепала разбитыми губами. Не могу сказать, чтобы я или Мышонок испытали хотя бы мимолетный приступ жалости к колдуну.

Уличенных шулеров всегда бьют.

Кстати, к моему удивлению, ни одного орка за ночь мой племянник так и не пришиб, хотя всем известно, что он питает давнюю неприязнь к этому племени...

– А это что? – спросил Джад Слотер, когда Покран со вздохом, опасливо косясь в его сторону, протянул мне маленький хрустящий пергамент, свернутый в трубочку.

Пергамент выглядел довольно ветхим и был скреплен сургучовой печатью, красной как кровь. Анахронизм. Бумагу изобрели, по меньшей мере, двести лет назад. Впрочем, для ритуалов всегда лучше подходят старые вещи.

Я повертел свиток в руках и небрежным движением опустил в подсумок вместо пистолета.

– Что это? Это, племяш, ключ к дверям рая. Душа Летиции Турвилль, Сладкой Ветреницы, самой дорогой, самой прекрасной и самой искусной гетеры с Улицы Чувственных Наслаждений. Часть моего гонорара.