Марина Дяченко - Магам можно все (сборник)

— Что ты там увидел?

Юстин не сразу понял, что вопрос обращен к нему. Отступил на шаг; веселые — и очень холодные — глаза незнакомца глядели ему в переносицу.

— Я не люблю, мальчик, когда заглядывают мне за спину, — с улыбкой продолжал длинноволосый. — Мое имя — Звор… Ушастый Звор, если кто-нибудь из вас слышал.

— Краснобровый князь умер. У всех у вас в жилах течет кровь Краснобрового. Каждый из вас может стать его наследником…

Вероятно, сейчас последует приговор; Юстин сидел, не поднимая головы.

— …Я хочу, чтобы на трон взошел человек, в чьих жилах течет кровь династии Краснобровых. Такова традиция; никто, даже самый умный враг, не сможет назвать нового владыку самозванцем. Законных детей у князя не было, зато, по счастью, он много оставил бастардов, здоровых и крепких, вменяемых и разумных, и одному из них предначертано стать властителем… Вы слышите меня, мальчики? Это может быть любой из вас: ты, — Звор кивнул тучному Флору, — или ты, — тонкий палец почти уткнулся в грудь Арунасу, — или ты, — он мягко улыбнулся подростку.

Сделалось тихо.

Они сидели вдоль стен, Ушастый мягко ступал, расхаживая взад-вперед, время от времени его взгляд останавливался на чьем-нибудь лице — и тогда тот, кто удостоился Зворова внимания, краснел, бледнел и отводил глаза.

Им требовалось время, чтобы осознать. Слишком много ударов судьбы обрушилось на каждого из них за прошедшие два дня; попасть в рекруты, оказаться бастардом, пережить страх смерти и сразу после этого оказаться наследным принцем — даже Арунас, чьему самообладанию Юстин завидовал, сидел теперь бледнее непропеченного блина и часто сглатывал, дергая шеей.

— Итак, — Звор остановился. — Итак, кто из вас не хочет быть князем? Кто не хочет доказывать свое право на трон? Встаньте!

У Юстина задрожали колени.

«Отпустите, меня ждет дед, ярмарки еще не кончились, мне нужно домой…»

Все эти слова должны были быть сказаны именно теперь, Юстин должен был встать — и громко сказать их в лицо полководцу, приказавшему выковать на своем шлеме стальные уши, чтобы любой солдат в бою мог видеть его и следовать за ним…

Скрипнула скамейка.

Но никто не поднялся.

«Он красивый», — сказала Анита далеко-далеко, давным-давно.

Падали яблоки в траву. Покачивались гроздья черешни; мелькали в ветвях круглые пятки.

«Я ходила через стеклышко к Звору в парк. Один раз с ним говорила… У него действительно большие уши. Но он все равно красивый…»

Юстин лежал без сна, закусив зубами подушку.

Когда укладывались на ночь, Арунас сказал ему, будто ненароком:

— Ты один теперь знаешь, где я деньги зарыл. Так что если недосчитаюсь…

Юстин не понял:

— Что?

— Деньги под елкой, — жестко сказал Арунас. — У меня дома, в поселке. Так ты учти — ты один знаешь…

Юстин долго смотрел на него. Потом отвел глаза; не нашелся даже, что сказать. «Подавись ты своими деньгами»? Унизительно.

Юстин знал, что Арунас хочет быть князем больше всех. И тучный Фрол хочет быть князем больше всех; и каждый из них хочет быть князем, а на пути к трону стоят ни много ни мало — восемнадцать других претендентов, восемнадцать братьев…

Юстин лежал, закусив подушку, и думал об Аните.

Это была будто ниточка между ним — и Звором. Ушастый тоже видел Аниту, пусть и однажды. Может быть, он ее помнит…

Может быть, став князем, Юстин вернет Аниту?

Его бросило в пот. От частых ударов сердца подпрыгивала простыня, которой он был укрыт. Он возблагодарил судьбу за то, что у него хватило ума не отказаться от борьбы за трон — побуждение это было слабостью, трусостью.

Что такое князь? В своем княжестве князь может все. Может, например, разыскать колдуна, потребовать от него, чтобы нашел Аниту… Да если Юстин станет князем — с какой стати Хозяину Колодцев отказывать ему?!

Юстин разжал зубы, выпуская край подушки. Во рту стоял вкус полотна и перьев; Юстин подумал, что на пути его к трону — и к Аните — стоят восемнадцать человек.

— …Давай же! Пошла! Пошла, скотина, вперед!

Это было последнее испытание. В крытой повозке их привезли на большое поле, обнесенное свежим забором. В центре стояло на возвышении одинокое кресло для Звора. У ворот имелась коновязь, к ней были привязаны две клячи — старые, тощие, с разбитыми копытами, но под хорошими боевыми седлами.

— Вперед!

Свист плетки. Ржание — будто стон.

— Ну вот, ребята, — начал Звор, останавливаясь перед последними из братьев-бастардов. — Вы у нас оба отважные и умные, обладатели многих бесценных качеств… Видите это поле и этих лошадей? Вам надлежит проехать каждому по десять кругов. Кто придет первым — будет княжить.