Алексей Верт - Штрих-кот

Но, как говорил один человек, которого я видел по телевизору: «Отбросьте все невозможное – и то, что останется, будет ответом, каким бы невероятным он ни казался». Самое время воспользоваться этой мудростью!

– А что, если… – начал я тихо, но тотчас же все взгляды обратились ко мне. – А что, если тот человек действительно замешан? Смотрите, он придумывает магический ритуал и практикуется на берегу, где никто ничего и не подозревает. Эти хиппи, они же странные такие, можно что угодно замаскировать. А тем временем его сообщники под водой тестируют механизмы: гремлинов там всяких призывают, акул конструируют… а потом они объединяются и устраивают в Триллиане какое-то колдовство.

– А при чем тут тритоны? – хмыкнул Максим. – Они в этом тоже как-то участвовали?

– Думаю, нет. Наверное, они действительно разозлились, что их дно испортили. Возможно, это сделали намеренно, чтобы спровоцировать тритонов и задержать строительство, но в этом я сомневаюсь. А может быть, это пробы того самого зелья. Почему нет?

– А тогда зачем на нас напали акулы?

– Злодеи могли не захотеть, чтобы вы нашли это пятно, вот и решили вас отвадить! Или они хотели только припугнуть и надеялись, что вы уплывете сразу же или запросите о помощи? Да и вообще! – тут я уже не выдержал. – Что я, за них все должен придумывать? Вот поймаем, а потом уже сам выспрашивай, зачем да почему! Я только предположил!

Вареники и Макс отвели взгляды. Надеюсь, им действительно было стыдно. Я многое вытерпел и предложил достаточно разумные доводы, складывающиеся в определенную версию событий. А они взяли и набросились со своими дурацкими сомнениями!

Да и, по правде говоря, мне лично не так уж интересно было, как именно ситуация складывалась вначале. Сейчас требовалось остановить злодеев – не дать совершить финальный шаг, чем бы он ни был.

Только вот сначала нужно все же понять, к чему стремились злодеи, иначе остановить их будет проблематично.

– Есть какие-нибудь идеи? – спросил Макс.

– Одна есть, – сказал Варя. – Они хотят оживить механизмы.

– Какие еще механизмы? Зачем?

– Потому что они пока не пробовали только это, – Ника посмотрела на Максима, как на человека, который ляпнул очевидную глупость. – У них были живые гремлины, которые портили механизмы. У них были механизмы, которые встроены в живых акул. Теперь им остается только оживить сами механизмы, чтобы они прошли техномагическую триаду.

Тут даже Макс должен был догадаться, что некая, пусть и странная, логика в этом присутствует. Однако даже если он и признал, то в открытую ничего не сказал, а продолжил ерничать:

– Вы еще скажите, что они это все вместе задумали. Садовник там, капитан, Влад и Валерий Валерьевич, – хохотнул он и резко замолчал.

Мы с Варениками смотрели на него пристально и внимательно. Мы бы удивились больше, только если бы у командира вырос третий глаз, либо нос вытянулся в хобот.

– Вы чего, а? – нервно спросил Максим.

– Теперь твоя очередь быть гением, – сказал я. – Точно-точно. Они ведь действительно могли все это вместе организовать. А нам морочить голову, покрикивая друг на друга. И тогда получается, что все получается!

– Максим умный, – кивнула Варя.

– И красивый, – поддакнула Ника.

– Ты чего, втюрилась?

– Нет. Говорю же – просто красивый. Как статуя. Памятник такой.

– Так, стоп, – Макс постарался прервать, хотя я так и не смог понять – приятна ли ему эта тема или нет. – Вы у нас ближе всех к колдовству. Давайте, сообразите, если они колдовать собрались, то где их искать лучше.

Вареники, как ни странно, без возмущений, воплей или насмешек кивнули и разом сосредоточились, как будто у них где-то была секретная кнопка и Максу вот прямо сейчас посчастливилось ее нажать.

Близнецы пригнулись к земле и принялись пальцами водить среди травы, чуть взрезая почву и рисуя какие-то диковинные фигуры, параллельно между собой о чем-то переговариваясь. Как только рисунок у них не получался, они его стирали хлопком ладони по траве и тут же принимались чертить снова. Я не выдержал, подошел ближе, постоял, прислушиваясь, а потом начал советовать, тыкать лапкой, шипеть, когда меня не слушали, и возмущаться, что моим мнением пренебрегают.

Вокруг нас творилось что-то странное и опасное, и вскоре оно непременно должно было стать еще странней и еще опасней, а вот этот вполне рабочий процесс, который происходил сейчас, был таким обыденным и таким спокойным, что на душе становилось хорошо, как никогда раньше не бывало.