Марк Калашников - Меж сном и явью (СИ)

Чуть ниже грудины что-то кольнуло, и если бы не посыпавшиеся сообщения никогда бы не подумал, что нахожусь на грани смерти.

Повреждения внутренних органов. Жизнь 1/880

Изменения внутренних структур. Жизнь 1/880

Не естественная мутация. Жизнь 1/880

Твою ж Мать-Ритарию, это она меня сейчас разделывает!? Боль с каждой секундой нарастала, но была вполне терпимой, а вот ощущения того, что в кишках ковыряются — не очень.

Повреждения внутренних органов. Жизнь 1/880

Изменения внутренних структур. Жизнь 1/880

Мутация не совместимая с жизнью. Жизнь 1/880

— Всё сложнее, чем я ожидала…

На живую разделывают меня, а недовольна Ритария, форменный беспредел.

Наложен эффект «Объятия Матери»: во время действия, вы не можете умереть.

В груди что-то хрустнуло, тьма перед глазами поплыла и я на миг выпал из реальности.

Грубые повреждения внутренних органов. Жизнь -478/880

Грубые изменения внутренних структур. Жизнь -654/880

Мутация не совместимая с жизнью. Жизнь -1245/880

Да что ты творишь, насекомое чёртово! Крылья и хитин мне вживляет?

В этот момент порадовался, что уже не могу говорить, иначе всё могло закончиться очень нехорошо. Вместе тем окончательно перестало слушаться и тело, только поэтому я не заорал. В целом терпимо, когда вывих вправляли, было примерно так же, но если пойдёт по восходящей…

Как и с червём, экстремальные условия простимулировали мозговую деятельность, подсказав выход из ситуации.

Лиэль…я хочу к тебе…

Стоило позвать, и девочка откликнулась, потянулась ко мне готовая принять боль, но Ритария пресекла попытку во имя чистоты метаморфозы. Закрыв глаза, попытался погрузиться в медитацию, но очередное хрустнувшее ребро поставило крест и на этой хитрости. Хруст и новая порция боли.

Двадцать четыре часа! Я столько не продержусь, крыша поедет…

Накатила дурнота, а сердце заколотилось с бешеной скоростью.

— Ты должен успокоиться, — ласково прошептала Ритария.

С языка рвалось терпкое словечко, и не одно, но в силу обстоятельств все они остались при мне.

— Я помогу тебе…

Стрекотание, поначалу назойливое, оно лишь раздражало, но с каждой секундой становилось всё приятней, словно Ритария подбирала ключ к моему восприятию. Крылья перестали давить, отступила паника, а тело наполнилось лёгкостью. Я больше не был узником кокона, а просто парил в мягкой и тёплой тьме. До меня доносились отголоски хруста, но лишь они, боль оставалась где-то там, далеко. Закрыв глаза, я просто парил и наслаждался, но в какой-то момент весь мир изменился.

Нет, не мир, а я… — проскочила высокопарная мысль в голове.

Движение рук, дыхание, биение сердце…

Сердец?!

Лёгкость и тела и затуманенность разума исчезли, и я почувствовал себя узником маленькой и в то же время огромной клетки, имя которой Ритария.

— Ты вовремя, я уже заканчиваю, — довольный голос Матери вернул меня к реальности.

Как это заканчивает? На таймере же были сутки?

00:00:56…55…54…

Отойдя от первого шока, я перешёл ко второму, а после и третьему. Оболдевание потихоньку отступало, а всё больше вспоминал. Нечёткие размытые образы, словно обрывки сна. Кажется вот-вот вспомнишь, но идея каждый раз ускользает, просачивается сквозь уже почти поймавшие её пальцы.

Крылья распахнулись и я наконец-то увидел своё тело, которое Ритария аккуратно укладывала на пол — я смотрел её глазами. Честно говоря, побаивался увидеть у себя лапки, жвала и фасетчатые глаза, как у мухи и вместе с тем надеялся на хитиновое покрытие, а может даже и смену расы, но ничего этого не было. Тело осталось прежним, единственным новшеством стал грубый багровый шрам на грудине.

Столько трудов ради…этого?

Непонимание длилось недолго. Ритария протянула руку с белой сферой на ладони к шраму на моей груди, и тот раздался в стороны, обнажив не такой уж и маленький паз. Из провала навстречу к сфере потянулось нечто, больше всего походящее на живые лианы, только из плоти или скорее переплетённых мышц, жутковатое зрелище. Стоило им прикоснуться к сфере, и та налилась светом, а внутри показалась крохотная тень эмбриона.

— Дитя, плоть от моей плоти, — заговорила Ритария, смотря, как сферу затягивает внутрь меня и грудь вновь срастается. — Оно скованно теми цепями, что и любой из моего рода. Но со временем, когда оно возьмёт достаточно от тебя, старые запреты утратят свою силу и единая для всех нас тюрьма — падёт.