Кейт Якоби - Клетка для мятежника

Под высоким опирающимся на балки потолком царим сумрак, узкие окна давали мало света; обитателю замка лучше было бы вообще существовать во тьме. С тех пор как Кенрик был здесь в последний раз, ничего не изменилось: по-прежнему топились камины в обоих концах помещения, делая его более жарким, чем нравилось Кенрику. Кресла вокруг стола в одном углу комнаты создавали впечатление уюта и гостеприимства.

Сэмдон Нэш был мастером иллюзий.

Кенрик еще не успел сделать шаг от дверей, как на него обрушилось зловоние.

Удивительно, как запах этого места всегда забывался, стоило Кенрику его покинуть, — словно память не хотела хранить нечто столь омерзительное.

— Добрый день, сир.

Кенрик повернулся и взглянул на склонившегося перед ним человека. Теймар, один из многих, кого Нэш привязал к себе Узами, — ради того, чтобы они выполняли любой его приказ, чтобы хранили преданность ему одному, чтобы были готовы умереть за него по первому слову. Воля этих людей была заменена рабской покорностью. Одного взгляда в эти тусклые глаза было достаточно, чтобы Кенрик ощутил тошноту.

— Где он?

Теймар показал в дальний конец комнаты, на кресло у камина, высокая спинка которого была обращена к двери. Стол рядом с креслом был завален бумагами, освещенными тремя толстыми свечами.

Раб Нэша возвестил:

— Хозяин, к вам явился король.

В камине медленно колыхались языки пламени, словно боясь слишком быстро охватить поленья. Кенрик не сводил с них глаз, предпочитая наблюдать это извращение природного явления, лишь бы не смотреть на сидящего рядом с ним человека, рассеянно перебирающего свои бумаги.

— Как я понимаю, вы не можете сообщить мне о полном успехе.

— Тирон запрашивает слишком много.

— Несомненно.

— Он требует того, чего я дать ему не могу. Он делает это намеренно.

— Да.

— Он не желает торговаться. Я пытался.

— Надеюсь, вы не пытались заодно припугнуть Ожье? Кенрик вздохнул, сдерживая раздражение. Они ведь многократно обсуждали, что он может и чего не может говорить на переговорах.

— Это было бы невозможно. Старик только и говорит о беззакониях, творимых в Люсаре, о которых ему доносят, и о том, что я не способен умиротворить страну, как это делал мой отец. И еще он твердит о своем благородном господине, о замечательных детях Тирона, об их успехах в науках и прочих достижениях, о том, какие они здоровые и сильные. Какие... безупречные. — Да, безупречные. И без шрамов.

— И он заставил тебя почувствовать собственную незначительность?

Кенрику отвечать на этот вопрос не хотелось; о постоянных издевках Ожье он не мог вспоминать без дрожи и почти непреодолимого желания кого-нибудь убить. Ожье досаждал его отцу. Если повезет, старый негодяй скоро протянет ноги от старости и перестанет досаждать ему, Кенрику. А может быть...

Молодой король решительно поднял подбородок и переменил тему. Не стоит слишком посвящать этого человека в свои размышления.

— Ну? Что вы можете предложить теперь? Получили вы какие-нибудь новости о последнем из остающихся принцев?

— Если бы получил, то сразу же сообщил бы вам.

И не сохранил бы в секрете, как очень многое? Кенрик хмыкнул, отодвинул кресло от стола и уселся так, чтобы не видеть лица Нэша. На разложенные перед тем бумаги и, возможно, карты он не смотрел. Кенрик давно уже усвоил, что Нэш ревниво охраняет свои источники информации и карает за любопытство.

— Ну так что? Что мне теперь делать? Мы устранили двоих из трех наследников Тирона. Последнего ради безопасности где-то прячут, и ваши... ваши рабы, хоть вы и наложили на них Узы, не могут его разыскать. И вот с чем я остался — с несговорчивым королем, упрямым послом, принцессой, которую я не могу...

Скрип другого кресла заранее предупредил его о том, что Нэш встает, да и в любом случае нельзя было больше не смотреть на него. Свет камина ничуть не смягчил впечатления от чудовищной маски, в которую превратилось лицо Нэша. Один глаз не открывался, искореженное веко срослось с изуродованной щекой, так что уголок губ оказался приподнят в постоянной усмешке. Глубокие борозды тянулись вниз по шее; слава богам, то, что лежало ниже, скрывала темная ткань одежды. Правая рука все еще висела бесполезным грузом, а в скрюченных пальцах левой была стиснута трость, на которую Нэш тяжело опирался при ходьбе.

Такие страшные увечья... так плохо зажившие... Трудно было поверить, что внутри этой смердящей развалины кроется достаточно силы, чтобы испепелить замок, и Кенрика вместе с ним.