Кейт Якоби - Голос демона

Два священнослужителя стояли в противоположных концах комнаты; между ними, как преграда, высился рабочий стол. Джон попытался сделать вид, будто ничего не слышал.

— Ах, отец Джон, — проворчал Хильдерик. — Хорошо, что пришли. Садитесь. Мне нужно подготовить для архиепископа послание. А вас, дьякон, я благодарю. Я обдумаю ваш совет.

Губы Годфри дрогнули, потом его рот сжался в тонкую линию. Коротко поклонившись, он повернулся и вышел из кабинета, решительно закрыв за собой дверь.

Джон уселся на свое обычное место и разложил бумагу и перья, пододвинул чернильницу. Приготовив все, он взглянул на Хильдерика, следившего за ним глазами мрачными, как грозовая туча.

— Адресуйте послание проктору, — начал он, отчетливо выговаривая слова. — От нашего возлюбленного архиепископа. Добавьте все его обычные титулы.

Джон кивнул и склонился над листом бумаги. Хильдерик продолжал медленно диктовать, давая возможность, секретарю все записать. Голос старика был полон иронии.

— Нет надобности говорить, дорогой проктор, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы помочь в резне, которая последует за вашим разбирательством. Я ничуть не опасаюсь преждевременных действий с вашей стороны, будучи уверенным, что ваши страх и жадность сделают излишними поиски даже малейшего предлога для отсечения голов и рук. Мы благословим любое кровопролитие. Не сомневайтесь, что мы по-прежнему будем ползать у ваших ног в надежде на любую подачку, которую вы соблаговолите кинуть нам, недостойным. — Хильдерик глубоко вздохнул и отошел к своему столу.

Джон кончал записывать, изо всех сил стараясь скрыть потрясение. Неужели архидьякон говорит все это всерьез? Неужели он и в самом деле намерен представить такое послание на подпись епископу?

— Дело не требует спешки, святой отец, — пробормотал Хильдерик, не оборачиваясь. — Бром просто пожелал прочесть послание за ужином. Вы сами можете отнести его. Надеюсь, вы перепишете все в точности.

— Конечно, архидьякон. — Секретарь поднялся на ноги и стал трясущимися руками собирать письменные принадлежности. Хильдерик сам подписал себе смертный приговор…

Только снова оказавшись в коридоре, Джон позволил себе перечитать слова, которые набросал на листе. Не может он передать Брому подобное послание! Однако властью изменить его он не обладал…

Глубоко вздохнув, Джон повернулся и направился в маленькую часовню Святой Екатерины. Дверь в нее была открыта, и перед алтарем, опустив голову на руки, сидел Годфри.

Джону следовало бы пройти мимо невежливо прерывать молитву, но он был не в силах этого сделать. Поза Годфри говорила об отчаянии, усталости, безнадежности. Казалось, блестящий ученый церковник видел перед собой крушение своего мира.

Помедлив мгновение, Джон вошел, и Годфри поднял голову. Целую минуту они смотрели друг на друга, потом Годфри выпрямился и жестом пригласил Джона подойти поближе.

— Насколько все плохо?

Не колеблясь, Джон протянул дьякону исписанный лист. Дочитав, тот поднялся на ноги, подошел к алтарю и поджег бумагу от лампады. Когда она догорела, Годфри взглянул на Джона:

— Первые наброски никогда не бывают удачными, не так ли, отец?

— Никогда, дьякон, — с облегчением вздохнул Джон. — Никогда.

Большой зал Гильдии гудел сотней голосов. Шум достигал сводчатого потолка и отражался от него с удвоенной силой.

Вогн вскинул руки и встал. Шум медленно начал стихать: внимание всех собравшихся было теперь приковано к возвышению, на котором стоял проктор. Вогн скрестил руки на груди и обвел взглядом повернутые к нему преданные лица. Люди были перепуганы, смущены, совершенно не готовы к тому, что их ожидало, но сделают все, чего потребует от них долг.

— Никого из вас не должно удивить известие о том, что мы снова можем столкнуться с колдовством в этой стране, — ясно и громко заговорил Вогн. — Пять столетий назад мы бок о бок с Империей сражались со злом, которое угрожало нашему миру. Ту войну мы выиграли, враг был повержен. Мы преследовали колдунов по двум континентам, сделали своим священным долгом полное искоренение нечисти. Так почему же теперь вас пугает перспектива подобной битвы? Разве за столетия мы утратили свою силу? Разве долг менее свят для нас, чем для наших предшественников?

Вогн оперся руками о стол и наклонился вперед.

— Гильдия никогда не считала, что нам удалось уничтожить всех колдунов до единого. Да, народ верил в это, но всем нам известно, что столетие назад колдуны еще встречались. Конечно, нам хотелось бы верить, что нечестивцев больше не существует, но здравый смысл подсказывает: следует ожидать, что кто-то из них выжил, что, возможно, существует целая тайная община.