Анна Гаврилова - Путь магии и сердца

Нет, я вполне могла сдержать атаку, но для этого пришлось бы сделать то самое усиление, которое в моём случае запрещено. Дурборцам не следует знать настоящий уровень моего дара, это слишком много проблем вызовет.

«Волна огня» пробила барьер. Я не только чувствовала, я почти слышала, как рвётся полотно щита. Удар был погашен амулетом, но на ногах я не удержалась — отлетела на метр, наверное, и со всего маху плюхнулась на попу.

Смешков не было, был массовый вздох облегчения. Губы моего противника дрогнули в улыбке — не глумливой, а вполне добродушной. Кир стряхнул с пальцев очередную «ледяную стрелу», которой собирался добивать ослабленный огнём щит, и поспешил ко мне.

— Как ты? — протягивая руку, вопросил брюнет. — Сильно ушиблась?

Я брыкаться не стала, вложила ладошку в его ладонь, позволила поднять себя с песка арены. Боевик оказался на голову выше и куда симпатичнее, чем виделось издалека. Правильные черты лица, ровный нос, очень яркие глаза, забранные в хвост волосы. Даже лёгкая щетина образ, как ни странно, не портила.

— Переживу, — ответила я, отряхивая юбку.

— Даже не сомневаюсь. — Кир снова улыбался. — Хорошо держалась, особенно для мелкой.

Я не могла не скривиться.

— Не называй меня мелкой, а?

— А как тебя называть? — Парень смотрел сверху вниз и искренне наслаждался моим недовольством. Вот… вот зря я на тему «мелкой» возмутилась.

— Меня зовут Эмелис.

— Хорошо. Эмелис так Эмелис. А я Кирстен.

— Очень приятно.

— Молодец, новенькая! — вмешался в разговор подоспевший тренер. Одобрительно хлопнул по плечу и добавил: — Не ожидал.

Я ответила сдержанной улыбкой. На большее была уже неспособна, потому что попа после приземления болела, причём ощутимо.

— На сегодня оба свободны, — Канг кивнул на скамьи. И уже лично мне: — Присмотрись, с кем тренироваться будешь. Я советую Мая, он погибче.

Кивнула и в компании синеглазого потопала к месту отдыха. Нас провожали любопытные взгляды и басистый голос преподавателя:

— Так, новенькая и Кирстен к семестру готовы. Что по остальным? Амулеты берём, на спайки разбиваемся. Лем, ты почему один? За мишенью сходи, раз делать нечего.

Указания Канга студиозусы выполняли резво, но очень шумно…

— Действительно хорошо держалась, — подал голос Кир, когда добрались до скамеек, сели и дружно уставились на арену.

Наши товарищи уже успели разделиться на спайки боевик-защитник, и теперь, пользуясь занятостью господина Канга, дразнились и переругивались. В шутку, разумеется.

— А с волновым щитом по-настоящему удивила.

— Ты тоже удивил. Думала, забьёшь, а потом ещё ногами попинаешь.

Брюнет громко усмехнулся.

— Ну извини. Просто я не сторонник… романтизма.

— В смысле?

— Поступая на факультет защиты, ты, равно как и они, — Кирстен кивнул на кучкующихся сокурсников, — должна была понимать, что это не игрушки. В настоящем бою противник щадить не будет. Расшаркиваться и ждать, когда сообразишь, как преобразовать щит, тоже.

Настала моя очередь улыбаться — да, знакомый подход. Декан боевого факультета верилийской академии говорил так же. И тренировал, если по правде, в том же ключе, только темп не такой быстрый.

— А что со спайками? — спросила я.

— Спайки, как сама понимаешь, давно сложились. Но нас, боевиков, больше, так что у тебя даже выбор есть. Из свободных — Май, Джаст, ну и… — Я думала, Кир про третьего, того, которого по заверениям Дирры можно не опасаться, скажет. Но синеглазый кивнул в сторону и добил: — Ну и они.

Белоснежная арочная дверь, через которую мы на арену входили, оказалась распахнута. На условном пороге, всего в десятке шагов от нас, стояли три девицы. Все как одна — стройные, статные, бесконечно уверенные в себе. Брюнетка и рыжая щеголяли стрижками, очень близкими к мужским, третья, наоборот, ну о-очень длинную гриву имела. Изумрудного цвета…

И одеты девочки были отнюдь не по-женски. Крой брюк, рубашек и жилетов был истинно мужским, и только сапоги имели слишком высокий, неоправданно тонкий каблук.

— Да у вас не академия, а настоящая аномалия… — не сдержалась я.

— А что? В Верилии женщин на боевом нет? — усмехнулся Кирстен.

— Всего одна. То ли на третьем, то ли на четвёртом курсе.

— Повезло вам, — сказал синеглазый. — А на нашем, как видишь, три.

В этот миг нас заметили. Вернее, заметили Кира, а меня постольку-поскольку. Брови девушки с изумрудными волосами приподнялись, лица двух других словно окаменели. В итоге говорить именно «русалке» выпало.