Евгений Шепельский - Эльфы, топор и всё остальное

— …Сие его последние часы, он скоро ускользнет от нас… Твое постановление?

— Аллинн тир аммен.

Виджи! Я попытался шевельнуть головой, но она весила пудов сорок.

Квакни-как-там-его тяжко вздохнул.

— Подумай! Наши дела показывают верх! Зодчий, что Сеет Пагубу, вскрыт, миньоны Вортигена — обмануты, а наследник престола… — Тут он сбился, прерывисто дыша. — Мы договорились: быть безжалостно и беспощадно для спасения многих!

— И лгать, — спокойно произнесла Виджи. Она находилась где-то по левую сторону от меня. — Обманывать без конца.

Говорили они, похоже, обо мне. Я не удивился. Я и так-то знал, что, несмотря на многочисленные уверения, эльфы брехали мне с самого начала, и еще Фрей, став перед смертью человеком, призывал не верить ушастым.

— Да, лгать! Моя плешь: лгать и лгать без конца и для блага! Солгать двоим, и спасти тысячи! Погубить одного, и выиграть будущее для многих! Это реальная сделка! Мы не узко задумали, мы задумали широко! Что нам теперь наследник престола, скажи? Нам — вот здесь и сейчас?

— Аллин тир аммен.

Принц, кажется, шлепнул ладонью о ладонь. Ага, завелся! Очевидно, речь шла о серьезном выборе — причем выборе не его, а Виджи.

— Он варвар пограничного ума! Подумай: наши красные принципы ради человека? Это неподъемно, запретно! Это уже не нужно!

(Ах ты, гаденыш! Да ведь ты не хочешь оставлять меня в живых!)

— Какой-то варвар жалкой плеши…

(Что-о-о?.. Ну погоди, встану, высочество!)

— Рожденный с презренной кровью…

— Аллин тир аммен.

— Бог-ужасный! Совет от злости развратится! Тирвель Фарат захочет его крови!.. Твоя жизнь, Риэль… Я выкупил тебя у смерти. Теперь мне суждено… Ты хочешь горького куска моей судьбы?

— Аллин тир аммен.

— Дай ему гибели! Это уже не нужно!

Принц в запале перешел на эльфийский: тьюи-тьюи-тив-тив-тив! Канареечка на жердочке… Он горячился, что-то доказывал, но у Виджи был только один ответ — «аллин тир аммен». Я бы немало отдал, чтобы узнать его значение. Постепенно я перестал фокусироваться на эльфийских трелях, поскольку все равно ни черта в них не смыслил. Когда же принц внезапно перешел на Общий, я уловил только какие-то обрывки:

— …зна… ют… что Фа… ик… наследник династии… кото… мы везем… Подумай крепко! Зачем? Теперь — незачем!

Наследник? Какой наследник? Чего наследник? Где это он наследил? И Фрей говорил о наследнике перед смертью… Плел несусветицу, называл меня государем…

Виджи ответила почти без паузы:

— Аллин тир аммен.

Суровая девчонка. Местами резкая, местами невыносимая (а местами — очень даже выносимая, кое-где — мягкая, где надо — упругая, но тс-с, я вам такого не говорил!), похожая на комок оголенных нервов, но — с железным характером, с непреклонной волей. Однако наплачется тот эльф, которому она достанется в жены. Гм, гм…

Принц вздохнул:

— Твое решение. Я не смею противиться. Приступай.

К чему приступай?

Я решил сказать это вслух, но сердце резануло острой болью, и я провалился в омут.

— Ты снишься мне, Фатик! — насмешливо сказала голубокожая богиня.

Тут я сообразил открыть рот:

— А разве ты — не мое видение?

Она рассмеялась, запрокинув голову. У нее была точеная шея, тонкие ключицы, идеальные плечи.

— Все мы кому-то снимся. Сейчас — ты снишься мне.

Белое сияние дробилось в ее алых, весело прищуренных глазах.

— Я? Тебе? А-а-а… мнэ-э… гм!

— Не задавай вопросов. У нас еще будет время поговорить. А тебе — после нашего разговора — предстоит еще многое сделать.

— Например?

— Не задавай вопросов. Вскоре мы увидимся. Ты верно понял, я — богиня. И оторви взгляд от моей груди!

Роскошная галлюцинация расхохоталась. Мягкие переливы смеха накрыли меня теплой волной.

— Раньше я не мог различить слова твоей речи…

— Не задавай вопросов. Не сейчас. Я приложила много сил, чтобы до тебя дотянуться. Риэль — чудесная девушка, тебе повезло… Не обижай ее, и будь ей верен… после нашей встречи.

— Не понимаю… — Я наконец усек, что видение слишком… м-м-м… реалистично для обыкновенной галлюцинации.

— И не нужно. Верь мне. Она не отпустит тебя за порог.

Внезапно ладонь богини плавно толкнула меня в грудь, и я выпал из омута под пещерный свод.

В мою глотку настойчиво заливали какое-то горячее травяное пойло. Я закашлялся. Принц отнял кружку от моих губ.

— Вот он. Скорей! Нет времени, он почти слился!

Я лежал, а верней — полусидел на чем-то пружинящем, жестком. На лбу — испарина, рану все так же дергает, зато кое-как могу шевелиться. Виджи выступила из тени. Лицо холодное, замкнутое. Из одежды на ней были только золотые волосы, рассыпанные по плечам. Отблески костра придавали ее коже красноватый оттенок.