Ирен Блейк: Предназначение

Таким был для женщин Герцог Вэлиас Драгон. Ожившей мечтой и горькой правдой, мужчина без сердца, жестокий и властный, которого нельзя приручить.

Чёрные глаза Франчески тонули в ярко-голубых глазах герцога. В его присутствии девушку бросало в дрожь. Страх сливался с желанием. Вэлиас был до жути непредсказуем. Опасностью веяло от него, как от надвигающейся грозы.

Они стояли, глядя в глаза друг-другу, а её тело плавилось и горело жарким огнём., требуя желанного прикосновения. Ей до боли хотелось прикоснуться к Вэлиасу, сильное желание вызывало мучительную боль. Но, он любил мучить, заставляя страдать в огненной пытке, пока она не начинала умолять взять её, просить, унижаясь на коленях. И это она Франческа, когда-то давно благородная дама, ставшая шлюхой, ради него.

Пытка кончилась, ему надоело. Молчание повисло стеной, отрезвляя её, отвергнутую, словно пощёчина. Драгон был недоволен, она чувствовала, но ничего нельзя было прочесть по его лицу.

Они шли в конец коридора, прямо к стене. Здесь было заметно теплее. Чёрные свечи освещали им путь, загораясь по мысленной команде Вэлиаса.

Он зажёг их для неё, потому что девушка не видела в кромешном мраке. Многие чувства обострились после её превращения, но зрение осталось прежним.

Внезапно он улыбнулся, напомнив ей молодого мальчишку. Возможно, он был когда-то таким, давным-давно.

Фрэнни посмотрела на него, ожидая приказа:

- Я спрятал дверь, найди её, всё так же улыбаясь, -сказал ей.

'Опять не справлюсь', - подумала Фрэнни. Ей стало зябко. 'Когда я ему надоем, то он меня бросит, и это станет концом'.

-А подсказку, - игриво предложила она, пытаясь прочесть хоть что-то по его лицу.

- Так не пойдёт. Будет слишком просто.

Он начинал хмуриться. Это грозило бедой.

- Ладно, обойдусь без неё, - ответила, натянуто улыбаясь. Внимательно глядя, как отреагирует он.

Эти его игры, проверки уровня силы, были настолько страшны и жестоки, хотя казались невинны. 'Что будет, если я не справлюсь? Какое наказание будет ждать меня тогда'? Она знала, что будет самым страшным.

'Бабушка помоги', -подумала, прося помощи у бабули, душа которой уже пару веков томилась в аду. Смех и слёзы в одном флаконе.

Ей так хотелось истерически рассмеяться, заплакать, но эмоции на лице, когда рядом он - это строжайшее табу.

Зажмурилась, концентрируясь на энергию. Ощупывая, казалась бы совершенно голую стену. ' Ну, давай же, ну, пожалуйста', покажись. Неожиданно ощутила, тонкое, еле заметное уплотнение. В самом низу, на полу, там, где её длинное платье касалось камней.

Улыбнулась , чувствуя победу, открыла глаза, согнулась, рукой дотрагиваясь до холодного камня. В этом месте он был теплым и слегка искрил, пробужденный её ладонями. Надавила, что-то щёлкнуло, заскрипев - и дверь открылась. Зашла в идеально округлую, гипнотизирующую своей чернотой и высоким сужающимся потолком комнату, словно ведущим в бездну. Драгон зашёл следом за ней, дверь закрылась, вновь превратившись в стену. Искусная иллюзия для нее, но для герцога сущий пустяк, детская забава. Повернулась, встречаясь с его бесстрастным взглядом. Хотела что-то спросить, но он сказал:

- Приступай, - резко, отрывисто, точно стёгнул плетью.

Это было болезненно. Свойства его голоса не переставали её удивлять. Не каждый вампир был на такое способен. Но, он ведь не просто вампир. Он нечто совсем другое. Более тёмное, более живое могущественное, загадочное и неповторимое. Любопытство всё ещё жило в ней. За три столетия с ним проведённым Фрэнни так и не смогла разгадать его личность, самую сложную в мире головоломку.

Она подошла к зеркалу, спрятанному на алтаре стоящего в центре. Темнота словно клубясь, окружала его со всех сторон.

В этой комнате было на удивление холодно. Зло древнее и голодное пировало здесь долгие годы. Маленькое округлое зеркало, гладкое и холодное отражало лишь черноту.

На полу стоял кубок. Массивный из чистого золота. Его ободок изящным рисунком украшали красные, напоминающие кровь драгоценные камни. Она дотронулась до кубка и тут же отдёрнула пальцы, зашипев:

- Вэлиас, не могу.

- Что больно?- издеваясь, переспросил.

Она кивнула. Пальцы покрывали ожоги. Кожа треснула и кровоточила.

- Держи,- бросил платок, говоря:- Глупая гусыня, сколько раз повторять надень перчатки. Забыла, кто его заколдовал? Забыла, кого он ненавидел?

Посмотрела на него, а в глазах заблестели слёзы. Лицо Франчески побледнело, и девушка слегка прикусила губу.