Ольга Булгакова - Нелюбимый мной, нелюбящий меня (СИ)

Маркиза опоздала больше чем на полчаса, что меня лично не удивило. Меня удивило то, что она действительно приехала. За ужином она без умолку болтала о несчастной судьбе покойной графини, об убитом горем графе, о перио, который уже приезжал к королю на поклон, о последнем, пропущенном нами бале. Весь этот щебет как-то затмевал тот факт, что маркиза — главная интриганка королевства и совсем не так глупа и наивна, как хочет казаться. Это приходилось все время держать в голове, ловить каждое бессмысленное на первый взгляд слово, искать второе и третье значение фраз. О, Эрея, избавь нас от людского двора, прошу!

Серине, как бы вскользь сказавшей, что она приехала поддержать подругу, а не отвлекать сиятельного герцога от дел, я наедине пыталась привить мысль о нашей неоценимой помощи лорду Кадруиму. Маркиза, кажется, прониклась значимостью магического лечения, но, думаю, больше сделала вид. Мы три часа провели с ней в библиотеке наедине. Результатом выматывающей беседы была только сильная головная боль. Никаких намеков на то, что король хотел сказать Нэймару, никаких свежих слухов или советов, как угодить монарху, никакой положительной или полезной информации… Эта женщина воистину достойна того, чтобы ею восхищались!

Она уехала только, когда с прогулки вернулись госпожа Сольда и Виолетта, сопровождаемые Аджером. Меня не покидало ощущение неестественности происходящего, когда Серина при посторонних расцеловала сына в обе щеки, благосклонно улыбаясь, поглядывая на Виолетту. Госпожа Сольда казалась счастливой, словно сбылись ее самые сокровенные мечты, девушка то краснела, то бледнела, нервно теребя ленту пояса. Аджер поразил меня своей выдержкой. Хотя я ловила себя на мысли, что все время сравниваю молодого человека с выдрессированной собакой.

Почему-то в этот раз, когда маркиза с отпрыском, наконец, уехали, их визит оставил в душе только чувство гадливости. Захотелось немедленно сбежать к себе в покои, вымыться, оказаться в объятиях Нэймара и не слушать восторженных рассказов Виолетты о прекрасном дне, который она провела в компании 'обаятельнейшего Аджера'. Но слуга сообщил, что Его Сиятельство изволили уехать пару часов назад и до сих пор не вернулись. Сказаться больной было нельзя. Уверенность в том, что каждое мое слово будет донесено до заинтересованных ушей в течение нескольких часов, не давала даже возможности перестать улыбаться. Я же не могла показать, что визит благодетельницы-маркизы утомил меня. А отсутствие Нэймара не позволяло сделать вид, что это он меня позвал и отвлек от гостей.

К счастью, муж вернулся откуда-то всего полчаса спустя. Он приобнял меня, коснулся холодной с мороза щекой моей скулы, окутал запахом снега и, извинившись перед дамами за то, что похищает герцогиню, спас от не иссякающего щебета счастливой Виолетты.

— У меня для тебя подарок, — сказал Нэймар, когда мы остались одни в наших комнатах.

— Не стоило, — я легко качнула головой.

— Стоило, — заверил муж, преподнося мне небольшую коробочку. В ней оказалась изящная подвеска в виде листочка с бриллиантом росы и серьги в комплект.

— Ты меня балуешь, — поцеловав Нэймара, я залюбовалась украшением.

— Неправда, — проворковал он, обнимая меня сзади, прижимаясь щекой к моей щеке. От него все еще пахло холодом, но теперь в смеси с немного терпким запахом травяных духов. — Просто хочу, чтобы в твоих воспоминаниях Бербург был не кошмаром, а этими минутами.

Я чуть повернула голову, чтобы мои губы были близко к его губам, положила руку на сплетение его рук, полной грудью вдохнула аромат его прихваченных морозом духов и тепла его тела… Да будет так…

Гоблинское посольство мы нашли без труда. Большое, довольно красивое здание за ажурной оградой чем-то неуловимым выделялось из ряда подобных. Подумав, я пришла к выводу, что так же отличалось и эльфийское посольство. Но если эльфийское казалось украшением, то гоблинское выглядело странно чужеродным в этом людском городе.

Перио был очень рад нас видеть, но он был не один. В комнате, куда нас отвел чопорный гоблин-дворецкий, осанкой напоминавший солдата, нас ждали оба посла. Не могу сказать, что такой поворот стал неожиданностью, но все же я предпочитаю заранее знать, с кем встречаюсь.

Перио Баркем, поднявшийся нам навстречу, светился радостной улыбкой. Лорд Кадруим тоже улыбался. Значительно теплей, чем в тот вечер в посольстве, но мне показалось, что он был несколько нерешителен, словно не знал, как мы отреагируем на его присутствие.