Андрэ Нортон - Эльфийская трилогия

Лоррин, должно быть, догадался, о чем думает Шана — или она думала чересчур громко.

— «Не волнуйся, — сказал он, пожав ей руку. — С возрастом это пройдет. Честное слово. Я сам такой был».

— «Хвала Предкам! — отозвалась Шана. К ней понемногу стала возвращаться способность смотреть на происходящее с юмором. — Если бы ты начал так выделываться, я бы отослала тебя к Железному Народу — там бы из тебя быстро дурь выколотили!»

— Ну, я могу сказать лишь одно: я очень рад, что вы подоспели вовремя, — с пылом произнес Киртиан и благодарно хлопнул Кемана по боку. — Что бы там ни было, в этой пещере — пускай оно останется там навеки!

Он содрогнулся и умолк. Но Шана подумала: интересно, а Киртиан не передумает со временем? В конце концов, его отец — то есть то, что осталось от его отца, — по-прежнему находился там.

Ну, это не ее проблема. Киртиан теперь знает, с чем может столкнуться, и если вдруг он когда-нибудь решит вернуться, ему хватит ума заручиться надежной поддержкой.

Ну а поскольку у него нет леди, на которую он рвался бы произвести впечатление, он авось будет действовать разумно, а не так, как некоторые молодые драконы.

Шана на миг прислушалась: что там творится вокруг лагеря? Шум, доносящийся из-под горы, определенно сделался тише.

— Да, а Каэллаха вы нашли? — поинтересовалась она, вспомнив, что изначально привело сюда их спасителей.

— Мы нашли, куда он перенесся — и как он только умудрился овладеть этим заклинанием?! — а потом нашли место, где на него накинулась невидимая тварь, — угрюмо отозвался Лоррин. — Мы не пошли за ней в ее логово. Там, на тропе, было столько крови, что можно не сомневаться: она закусила Каэллахом.

От удивления Шана разинула рот. Она даже не знала, что тут можно сказать. Лоррин подождал несколько секунд, потом продолжил:

— Я думаю, лучше пускай его считают сгинувшим невесть куда. Если прочие старые нытики будут подозревать, что он смылся в старую Цитадель или еще куда-нибудь, прихватив их пожитки, и теперь живет там в роскоши и таскает всякие ценные вещи у эльфийских лордов, они не станут делать из него мученика и молиться на него.

— Ну а если они узнают, что он погиб из-за собственной глупости?.. — предположила Шана. — Разве это не подорвет их доверия к нему?

— Тогда кто-нибудь может исхитриться и представить это дело так, как будто его смерть подстроена тобою, — скривившись, сказал Лоррин. Огонь на миг вспыхнул особенно ярко, и в его свете все лица показались какими-то… сосредоточенными. — Ведь доказательств-то никаких не будет, кроме наших слов.

— А кто-нибудь достаточно умный может выставить его мучеником, даже если остальные поверят, что его убила невидимая тварь, — неожиданно произнес Киртиан. — В конце концов, он ведь был последним сторонником старого порядка и пытался добыть сведения, которые раскрыли бы глаза всем остальным и показали, что ты предаешь свой народ. Так что он не умер из-за собственной глупости, а пожертвовал собою ради того, чтобы открыть истину.

Шана потрясенно уставилась на эльфийского лорда.

«Ну он дает! А ведь такое вполне возможно — еще как возможно! Но мне бы это никогда и в голову не пришло!»

Даже Лоррин и тот был удивлен.

— Я рад, что вы на нашей стороне, — произнес он, взяв себя в руки. — Если вы способны придумывать такое…

Киртиан пожал плечами. Взгляд его был печален.

— Раньше я этого не умел, — заметил он. — Думаю, мне следует поблагодарить моего покойного кузена Аэлмаркина за образование — и за утрату наивности.

Он улыбнулся и стал больше похож на себя прежнего.

— Ну, ваш кузен получил по заслугам! — заявил Кеман.

Но Киртиан, содрогнувшись, возразил:

— Я, конечно, очень рад, что мне не придется больше опасаться его происков — но такой смерти я не пожелал бы никому!

Шана поджала губы. Нет, она не настолько великодушна. Особенно если учесть — эта мысль пришла ей в голову лишь сейчас, — что это, скорее всего, именно Аэлмаркин разбудил проклятую машину.

— Думаю, он бы о вас этого не сказал, — бесцеремонно заметила она.

Киртиан вздохнул; лицо его было усталым и печальным.

— Наверное, вы правы. То есть не наверное, а точно правы. Но если я буду так думать, то стану похож на него, а я этого не желаю. — На щеках его заиграли желваки. — Я отказываюсь опускаться до него. Потому я его прощаю.

— Поскольку он мертв и больше не сможет причинять вам неприятности — так? — поинтересовался въедливый Кеман.

— Кстати, его люди сейчас сидят во-он там, в скверно устроенном лагере, и трясутся от страха, — неожиданно сообщил Отец-Дракон. — Как по-вашему, должны ли мы спасать их?