Анастасия Анфимова - Последний подарок богини

Юноша рассмеялся.

— Ты считаешь меня настолько пьяным? Если это пойло из Радла, тогда я Келл-номарх.

— Пусть вернёт тринадцать грошей, — проворчала девушка, поднимаясь из-за стола.

— Вот будете съезжать, тогда отдам! — отрезал хозяин.

— Ты хочешь меня обмануть?

— А вдруг вы пробудете дольше пяти дней? — не сдавался хозяин. — Или устроите ещё пару таких пьянок?

Алекс чувствовал себя слишком уставшим, чтобы торговаться и спорить.

— Я сейчас возьму меч, и ты мне не только сдачу отдашь! — тихим голосом проговорил он.

Однако Туина оказалось не так-то легко смутить.

— Попробуй! Ты, сопляк, ещё под стол пешком ходил, когда я бился с пиратами у Маранских островов!

Он сжал кулаки и упёр их в бока.

— Мена, Бычок, тут пьяный буянит!

Откуда-то выскочил коренастый раб с короткой дубинкой, а из кухни вышла подавальщица, сжимая в крепких руках внушительных размеров кочергу.

Посетители на другом конце стола глумливо захохотали.

— Пойдём отсюда, — Айри взяла его за руку.

Александр почувствовал, что попал в глупое положение. Устраивать резню нельзя, а вырубить без большого членовредительства этих нахалов сейчас он не в состоянии.

— Развели как лоха, — пробормотал он по-русски, приподнимая бесчувственную тушку Герноса. — Пить надо меньше.

— Эй, Бычок! — крикнул довольный хозяин. — Помоги нашим гостям добраться до комнаты.

Раб оставил дубинку, вежливо отстранил Алекса и легко взгромоздил на плечо тело евнуха.

— Пойдёмте, господа!

«Сервис, — с грустью думал юноша, поднимаясь вверх по лестнице, не замечая руки Айри, заботливо поддерживавшей его за талию. — Традиционное нидосское гостеприимство!»

Раб уложил бесчувственного Герноса на кровать и кланяясь вышел, косясь на еле державшегося на ногах Алекса.

— Отдай мои вещи! — решительно заявила девушка, едва шаги слуги стихли.

— Зачем? — удивился парень, плюхаясь на табурет.

— Хочу продать, пока ты не роздал их первым встречным!

— Бери, — вздохнул Алекс и почесал затылок. — С браслетом, действительно, глупо получилось.

Не глядя на него, Айри открыла сундук и взяла узелок с вещами, прихваченными «на память» из дома мужа.

— Не хочу голодать, когда он опустеет, — проговорила девушка, опуская крышку.

— Смотри, не продешеви, — усмехнулся юноша.

Она вспыхнула как пересушенный на солнце тростник.

— Я цены знаю! В отличие от тебя!

— Ты надолго?

Айри задумалась. Она очень устала, но находиться в одной комнате с пьяным евнухом, который храпел, мычал и портил воздух, не хотелось. Да и поступок Алекса очень сильно разочаровал. Сразу вспомнилось, как он бездумно раздаривал золото, доставшееся им в наследство от Энохсета.

— Схожу к Гарби, — буркнула девушка.

— Не забудь спросить у неё о том, про что мы с тобой говорили, — напомнил парень. — Вдруг она что-нибудь слышала?

— Хорошо, — буркнула Айри. Она накинула на голову платок и, взяв узелок, пошла к двери.

— Постой! — окликнул её юноша, пересаживаясь на кровать. — Сделай, пожалуйста, ещё одно дело?

— Какое?

— Когда пойдёшь через двор, скажи всё что думаешь обо мне и о браслете.

— Зачем тебе это? — удивилась девушка.

— Хочу, чтобы хозяин решил, будто я очень пьяный, — объяснил Алекс, пожимая плечами. — Вдруг получится с ним рассчитаться?

Айри покачала головой, не понимая, что он имеет в виду. Но спорить не стала. Тем более на языке вертелось множество подходящих эпитетов для характеристики столь глупого поступка.

Едва он закрыл за ней дверь, девушка тихо выругалась.

— На тебя никакого серебра не напасёшься, голодранец!

Из окна номера донеслось неразборчивое бормотание.

— Сам пьяница и приятели у тебя такие же! — проговорилась она, спускаясь по лестнице и прижимая к груди узелок.

— Два дебена за кувшин дешёвого пойла! — уже громче сказала Айри, кутаясь в длинный плащ. — За это серебро можно дней десять прожить! Скоро голыми останемся от такой щедрости!

— В рабство продашься за лишнюю чашку вина! — крикнула она, оглядываясь на дверь номера.

Стоявший неподалёку от лестницы хозяин довольно усмехнулся.

— Почему шумишь, госпожа?

Девушка стегнула его взглядом по сияющей физиономии и, не говоря ни слова, прошла мимо.

— После заката я ворота не открываю! — крикнул тот вслед.