Когда хлопнула дверь, Кайт встретил взгляд Люси.
— На что она похожа без своих пилюль?
Она мрачно пожала плечами.
— В городе закрываются в шесть. Вашего буксирного грузовика до сих пор нет, значит, он совсем не придет. Я постелю вам в бараке, а завтра мы вас отвезем. Окей?
— Мило с вашей стороны, — сказал он. — В каком бараке?
Она сквозь застекленную веранду показала, и он впервые бросил взгляд на задний двор.
Широкая красная стена продолжала свою окружность за домом, плавной линией отмечая, где кончается пустыня и начинается цивилизация, какая ни на есть. К кирпичной стене прислонилась жимолость, нависая над импровизированными полками, сделанных из шлакоблоком и простых досок. Четыре грушевых дерева стояли рядком на узкой полоске лужайки.
Люси показывала за пределы этого периметра на крошечное зеленое строение.
— Барак. Дед селил там рабочих.
— Великолепно, — сказал он, продолжая осматривать двор. Всюду, куда падал взгляд, были камни: яшма, кварц, гранит, окаменевшее дерево, бирюза. Неровные кучки облепленных глиной булыжников были сложены на полках. Цинковые ведра, наполненные грудами галек, блестели, словно сейфы с сокровищами. Тонкие пластины слюды вспыхивали в окнах веранды.
— Дедушка был ранчеро? — Глупый словесный гамбит.
— Когда не строил дома. Или не возился с этим домом, — сказала Люси.
— А где бабушка?
— Скальная гончая. Провела всю жизнь, бродя по пустыне и собирая всякую всячину.
Его сердце упало. Что бы там ни подобрала бабуля, все перемешано с тысячами камней. Найти нужное займет время. Как же это ему устроить… его мысль увернулась от очевидного ответа. Убивать стариков и старушек и без того достаточно тяжело.
Люси положила ключ в его ладонь.
— Посмотрите, пока я поищу фонарь и спальный мешок.
— Окей.
Он выскользнул наружу, спугнув серую ящерицу с камня рядом с задней дверью. Солнце уже коснулось краешка гор, однако воздух не остывал. Он вообще остывает?
За углом дома пряталось еще большее количество ведер, наполненных старыми мушкетными пулями и осколками обсидиана — остриями индейских копий и стрел. Полка, что ближе к саду, была завалена старой травой, зелеными бутылками «Коки» и пурпурными флаконами из-под духов с крошечными пробочками.
— Черта с два, скальная гончая, — прошипел Кайт. — Бабушку просто нудило.
Именно тогда Мэри бегом появилась на виду, шагая по ограде, словно по натянутому канату. В одной руке она держала ящерицу, в другой — крупный кусок розового кварца.
— Я как-то видела передачу, где парень бросил монету в игральный автомат в аэропорту. Ча-ча-чинг! Пять сотен баксов. Пять тысяч монет, и ему пришлось проверять все до единой, чтобы найти волшебную.
Ну хоть этого-то на самом деле не было. У Кайта не было такой монеты, и он был достаточно смышлен, чтобы не разбрасываться своими волшебными игрушками.
— Он был похож на меня?
Она бросила ящерицу на песок.
— Черт побери, зайчик, нет. Тот выглядел хорошо.
Он угрюмо посмотрел на камни, бутылки и мушкетные пули.
— А монету он нашел?
— Попробуй догадаться.
И она спрыгнула со стены в его объятья, ее рот прижался к его рту. Уксусом отдающий язык притронулся к его зубам, пока ее руки проделывали путь по его спине медленным чувственным прикосновением от затылка до нашлепки на джинсах. Она прижала, притиснула к нему свои бедра, дав ему время сжать ее груди.
Потом она толчком освободилась.
— Глупый зайчик. Ты ведь идешь отпирать барак.
Возбужденный и взволнованный, он пошел к задним воротам.
— Мэри?
— Да?
— Сколько у вас здесь спален?
— Моя и ее, мамы и бабушки.
— Четыре комнаты на двоих?
Безумная улыбка Мэри исчезла.
— Тебе безопаснее побыть здесь, зайчик. Поверь мне.
Ночь он провел плохо. Возбужденного, боящегося скорпионов Кайта сон преследовал, но так и не добрался до него. В голове бессвязно крутились разнообразные схемы. Что бы он здесь ни нашел, это должно позволить ему многое, глубоко пустить корни, чтобы дать, наконец, волшебству и силе работать на него, а не на самих себя. Каро не смог выйти из этой игры, но Кайт сможет. А в этом месте есть золото — он его чует.
С рассветов возник звук наподобие медленного барабанного боя — бом, бом, бом — нерегулярные удары, природу которых он не смог определить. Магия просачивалась сквозь пол барака, заставляя сжиматься даже потроха в животе. На дрожащих ногах он на цыпочках выбрался наружу.
Читать дальше