Дмитрий Емец - Череп со стрелой (СИ)

— Что, еще не огородили? Поосторожнее тут хо­дите!

Мамаши тревожно таращились на рыжую жилет­ку Ула.

— Слышали когда-нибудь, что Москва находится на месте древнего моря? Так вот, море снова под­нимается! Каждую минуту можно провалиться, осо­бенно в вашем дворе, — предупредил Ул.

— И что нам делать?

— Оставайтесь здесь и предупреждайте других, чтобы не ходили!

— А дети?

— А дети пусть бегают! Они легкие, глубоко не провалятся, — разрешил Ул и ушел, уверенный, что мамаши не скоро вспомнят про ступеньку Белдо.

Яра ждала его в магазинчике. Она успела уже перенюхать все мыло и купила себе крем для рук.

— Чего так долго? Я думала, тебя убили. Встретил кого-нибудь?

— Угу. Ведьму, убивающую взглядом.

— Ты с ней поздоровался?

Ул отправил палец бродить в левой ноздре.

— А то как же! Она умерла от счастья, но ее от­качали... Ладно, шутка! Не было там никого. Я с на­родом общался.

— И как?

— Нормально! В Москве можно делать все что угодно, если ты в строительном жилете. А у меня еще и каска есть!

Покинув магазинчик, Ул и Яра поднялись на кры­шу соседнего дома, откуда в бинокль хорошо про­сматривался подъезд главы магического форта.

Дионисий Тигранович, которому накануне про­дуло в машине шею, объявил себя больным. Он си­дел дома, кутался в песцовую шубу и обижался на весь мир. Млада и Влада боялись к нему сунуться и вместо себя подсылали Птаха. Своего водителя Белдо считал безнадежно нечутким и по этой при­чине скандалов ему не устраивал. Разве что изред­ка швырял в него чашку или тарелку, но скорее как исключение, потому что был жмот и посуду берег.

За час до того, как Ул заложил под ступеньку под­снежник, к Белдо без приглашения заявилась Рая Великанова, вечно голодная студентка ветеринар­ного техникума, которая все, к чему прикоснется, превращала в шоколад. С собой Рая захватила одну из своих подруг, тихую большеглазую девушку, ко­торая очень быстро ела печеньки и никакими дру­гими талантами отмечена не была.

Влада и Млада пустили девушек в квартиру с не­которым злорадством, убежденные, что старичок их насмерть сглазит. В прошлый раз Рая, гладя его попугайчика, превратила птицу в шоколадку, а вече­ром Дионисий Тигранович, страдая от старческого голода и угрызений совести, слопал бедную птичку и поклялся отомстить.

Однако Белдо, отчасти назло Мл аде и Владе, по­пугайчика простил и принял Раю и ее подругу очень хорошо. Он шутил, умилялся, кормил их с ложечки паштетом, рисовал на салфетках их портреты, но при этом запрещал Рае снимать перчатки. Он знал, что когда у человека всего один дар, то этот дар гло­бальный и противостоять ему не может даже глава форта, пользующийся поддержкой эльбов.

Раечка! Ты наше секретное оружие! — разве­селившись, сказал Дионисий Тигранович. — В ком­нату войдут двое, а выйдет один! И никаких следов!

— Я мужчин не ем! Даже не уговаривайте! — ко­кетливым басом прогудела Рая и с треском разгрыз­ла чайную ложку, которая от прикосновений к ее губам превратилась в шоколад.

В разгар разговора в комнату боком протолкнул­ся нечуткий Птах, подосланный Младой и Владой, и деревянным голосом поинтересовался:

— Трупы когда вывозить будем?

Дионисий Тигранович как хорек оскалился на него через стол, а через секунду и сам Птах, увидев живую и здоровую Раю, в изумлении разинул рот. Возникла тягостная пауза. Первым опомнился Белдо.

— Он хотел сказать «трубы»! — пояснил Диони­сий Тигранович, и все с облегчением заулыбались.

Рая и ее подруга ушли незадолго до появления во дворе Ула. Белдо к тому времени опять начал чу­дить. Он оживил свою песцовую шубу и натравил ее на Птаха, который, будучи человеком ко всему привычным, заперся в ванной и дразнил взбешен­ную шубу, подсовывая под дверь носочки из стир­ки и магазинные чеки, которые шуба разрывала в клочья.

Белдо это вскоре надоело. Щелчком пальцев он прикончил шубу и послал Младу в магазин. Вско­ре Ул, не отрывавший глаз от бинокля, увидел, как Млада возвращается с прозрачной сумкой, в кото­рой лежат две банки кабачковой икры.

— Вот оно! — прошептал он и схватил Яру за руку.

Млада дошла до подъезда, остановилась, задума­лась, напряженно о чем-то вспоминая, поднесла ко лбу палец и опять деловито повернула к магазину.

— И все? И это подснежник ? — разочаровался Ул, ожидавший чего-то более зрелищного.

Через пять минут Млада появилась вновь.

— И как? — спросила Яра. — Изменилось что—нибудь?