Анастасия Лик - Любить нельзя отвергнуть (СИ)

— Догоню, тогда пощады не проси! — раздался голос Рандира, а вслед за ним на фонтанную площадь выбежала Лини. Я удивлённо подняла брови.

— Что это на ней надето? — прошептала я, разглядывая странный наряд сестрёнки. Простое белое платье из лёгкой мягкой ткани. Достаточно высокий лиф прикрывал грудь и руки до локтя, но при этом плечи и шея оставались открытыми, а юбка… под ней словно кринолина не было вовсе.

— Традиционное платье Летней ночи, — ответил Вафнин. — У нас все незамужние дамы надевают его в этот праздник.

Хм, первый раз слышу об этом. Тем временем Лини, звонко смеясь, подхватила края пышной юбки и устремилась к одной из беседок. Добежать до неё не успела, и была схвачена Рандиром.

— Попалась проказница, — усмехнулся тот и прижал своим телом девушку к резной стене, украшавшей беседку.

— Что вы, ваше высочество. Разве моя шутка не показалась вам смешной? — притворно изумилась она.

Но Рандир не стал ничего отвечать, он быстро и довольно грубо обхватил лицо Лини, поцеловал её в губы, опустился на колени и…

— Что… что он делает? — прошептала я, смотря как мужчина скрылся под юбкой. Лини громко вскрикнула, подняла руки вверх, впилась руками в резные украшения беседки и откинула голову назад.

— Ну… — замялся Вафнин. — Проще показать, чем объяснить.

— Что? Показать? — обернулась я к нему. Он улыбался.

— А твоя сестрёнка страстная дама.

Я снова посмотрела на Лини. Казалось, что она билась в агонии, громко стонала и одновременно смеялась. И совсем не похоже, что её мучили.

Почувствовала, как низ живота скрутила уже знакомая судорога. Разумеется, живя с двумя старшими сёстрами, я была осведомлена о том, что происходит между мужчиной и женщиной, а несколько раз даже становилась невольной свидетельницей их любовных игр. Это странным образом будоражило меня. После, тоже чувство возникало от ласк Тина и его поцелуев.

— Тебя это волнует? — тихо спросил Вафнин, обнимая меня со спины, и покрывая поцелуями мою шею и плечи.

— Да, конечно, — я откинула голову и заставила себя отвернуться от Лини и его высочества, который снова сжимал её в объятиях, целовал и стягивал верх платья. Его руки подняли подол платья, и догадаться о его намерении было не сложно.

— Нас увидят.

— Нет, они слишком увлечены друг другом, — ответил Вафнин, разворачивая меня к себе. Робко коснулся разгорячёнными губами моих губ. — Дарина, любимая. Прошу тебя, свой дар невинности ты подаришь мужу, но сейчас… сейчас я хочу показать тебе как сладок может быть огонь любви, как прекрасны поцелуи. Позволь подарить тебе наслаждение.

— О чём ты говоришь? — прошептала я.

Вафнин посадил меня на стоявшую рядом скамейку и опустился передо мной на колени. Погладил колено, через плотный шёлк платья и опустился к его подолу. Его рука коснулась моей обнажённой ноги, и я испуганно вздрогнула.

— Не бойся любимая, не сделаю тебе больно. Никогда.

Его рука поднялась выше, пуская по всему телу приятную дрожь. Дыхание моё тут же сбилось, а громкие стоны наслаждения, разносившиеся по парку, ещё больше мутили сознание. Да, Лини и правда была весьма страстной особой, и, судя по рычанию Рандира, ему это нравилось.

— Нет… нет, Вафнин, — взмолилась я, когда в его ласках появились губы. Они были невероятно горячи и нежны, покрывали поцелуями мою ногу, даря острое, яркое наслаждение, и поднимались неприлично высоко. Хотя куда уж неприличней? Уже происходящее было верхом безнравственности.

— Прошу тебя. Не надо. Вафнин остановись…

Он поднял голову, глухо выдохнул.

— Прости. Прости Дарина. Не плачь.

Я коснулась щеки. Мокрая.

Вафнин поправил подол платья и обессиленно положил голову мне на колени.

— Я так люблю тебя, желаю всем сердцем. А сегодня ты прелестна как никогда — нежная, добрая, чуткая. Сдержать страсть проще, но разум, он шепчет мне: она достойна любви, должна познать наслаждение. Ведь может случиться так, что выбор твой падёт на не могущего дать всего, чего ты достойна. И пусть для меня твоё сердце закрыто, может быть, ты пожелаешь плотского удовольствия… и моего душевного счастья, — прошептал Вафнин. — Но больше это не повторится. Я не оскорблю тебя своими действиями.

Я нерешительно коснулась его волос, погладила.

— Вафнин, ты не оскорбил меня. Просто не надо подобного и поднимись с колен. Мне больно видеть тебя… так низко.

— Конечно, — ответил он и поцеловал руку, которой я его гладила. — Давай уйдём. Твоя сестрёнка сводит с ума.