Евгений Щепетнов: Лабиринты забытых дорог

Через минут пять он приблизился настолько, что стал разбирать слова:

— А всё ты! Надо было давно к ним подойти! Я уже устал тащиться пешком!

— Я тоже устал! И что? Объявишься раньше – отправят назад! Ты же хотел попутешествовать, мир посмотреть? Какого демона сейчас рожи строишь? Как трудности начались – тут же нытьё началось!

— Я вообще с тобой не хочу разговаривать! Из нас ты самый глупый! Я весь ум себе забрал, тебе остались одни крошки! Потому нечего умничать – сиди, и жри!

— Ах ты гад! Я, значит, дурак?! Да я тебя сейчас…

— Оба дураки – Иса встал прямо перед парнями и похлопал по перевязи с метательными ножами — попробуйте только дёрнуться, я не посмотрю, что вы маги – быстро получите в задницы по ножу!

— Чего это мы дураки‑то? – презрительно хмыкнул Магар – сам дурак! Мы маги, а ты…

— Он тоже маг. И был бы ты поумнее, заметил бы это с первого раза – хихикнул Игар – видишь, это доказывает, что я умнее!

— Ты?! Ах ты гадина! Ах ты погань! – парень в тёмном набросился на своего близнеца и начал душить. Тот отбивался, пыхтел и пинался, исторгая стоны и матерные словечки.

Иса подошёл ближе, упёр руки в бока и сплюнув, презрительно сказал:

— Если вы сейчас не прекратите, я обоих отлуплю так, что… ай!

Договорить он не успел. Тот, что душил, отпустил шею брата и вцепился в ноги Исы, опрокидывая его на спину, а «задушенный» бросился сверху, приговаривая:

— А вот кто кого отлупит! Болван! Пожрать как следует на дадут, лезут! Сейчас я тебе морду‑то набью, чтобы не нападал на беззащитных магов!

Набить физиономию Исе им не удалось – тот хитрым приёмом вывернулся, зашвырнул в кусты тёмного Магара, отвесил пинка Игару, от которого тот полетел в дерево, получив отличный синяк под глаз, так что хитрая операция по нейтрализации атрока у них не удалась.

— Мда… – протянул Иса, ощупывая побаливавшую щеку, вошедшую в соприкосновение с твёрдым кедровым корнем — ну и поганцы же вы!

— А ты? Не поганец? Чего грозился‑то? Прекрасно знаешь, что резать нас не будешь – покрасоваться захотелось? – резонно ответил Игар, трогая заплывающий глаз – пошли в лагерь, чего теперь. Пусть дядька меня лечит! Вот ты гадина, а?! Такую красоту испортил! Ну как меня девушки теперь полюбят с такой мордой!

— Какие девушки? – оторопело спросил Иса, оглядываясь по сторонам.

— Красивые! Вон у вас какая девушка бегает, с Недом поехала! Я бы всё на свете отдал, лишь бы…

— А ещё в глаз хочешь? Во второй? Для красоты? – мрачно пообещал Иса – увижу, что ты пристаёшь к моей сестре… двоюродной сестре – башку оторву! Все, хватит болтать! Встали и пошли! Кстати – какой такой дядька вас лечить будет? – спохватился он, с интересом разглядывая близнецов – они были похожи, как две капли воды, и лишь при очень внимательном рассмотрении можно было заметить разницу – тёмный был чуть погрубее, жёстче чертами лица. Или у него такое выражение лица? Более жёсткое, серьёзное…

— Такой дядька! – ехидно буркнул Магар – Герлат, конечно! Наш дядя!

— Мда… как всё запутанно‑то – вздохнул Иса, и секунду подумав, махнул рукой – пусть Нед разбирается. Ему виднее, что вы за фрукты. Он меня и послал вас отловить. Говорит – знакомые.

— Я тебе говорил, Нед нас сразу заметит! – вздохнул Игар – а ты – я лучше всех! Я по лесам могу как зверь!

— И могу! А Нед – это Нед. Чего ты? Если бы не он – эти бы никогда нас не заметили. А он как‑то чует, что ли. Пошли, мы собрались.

Близнецы стряхнули с себя кедровые иголки, траву, кусочки земли, и поплелись впереди Исы, будто под конвоем. Они попытались протестовать против такого поведения атрока, но он молча показал им кулак, и бунт был подавлен в зародыше. Близнецы всегда чуяли – когда надо бунтовать, а когда нужно притихнуть и залечь на дно, как прудовым рыбам.

Дым ударил в ноздри, щекотал их, и Неду хотелось чихнуть. От лошади, на которой он ехал, пахло потом, её подстриженная грива шевелилась на ветру, раздувавшем жадный огонь, лижущий большое строение рядом с трактиром – видимо конюшню, либо сеновал.

Скорее всего, там был ещё и склад, так как клубы чёрного дыма, вырывавшиеся из окон, наводили на мысль о запасах масла для светильников. Трактиры всегда тратят на освещение много светильного масла – постояльцы приезжают днём и ночью, так что двери гостиницы никогда не запираются наглухо. Впрочем – кроме подобных этому случаев.

А случай был совсем злым.

У закрытых дверей трактира столпились десятка два разношерстно одетых людей, увешанных оружием. Ещё с десяток пытались забраться по навесу на верхний этаж, но люди, запершиеся в трактире, активно отбивались, и вокруг здания лежало несколько трупов — пять, или шесть. Ещё двое лежали около горящего амбара, и похоже, что до них никому не было дела. Как и до трупов двух парней, по виду рабочих, или конюхов – они съёжились возле амбара, держа в руках вилы. Похоже, что попытались защитить хозяйское добро. Их тела были сильно изуродованы, как будто и после смерти убийцы не оставили погибших, а продолжали их рубить, как маньяки.