Кира Касс - Принц (ЛП)

Такая мысль меня определенно не радовала.

И только тут я понял, что в скором времени это станет обычным делом. В течении следующих месяцев мне придется отказать тридцати четырем девушкам. Что если все они будут так реагировать?

Я горько усмехнулся.

Дафни обернулась на звук.

— И тебе ни капельки не больно? — фыркнула она. — Ты не такой уж хороший актер, Максон.

— Разумеется меня это беспокоит…

Она встала и медленно направилась ко мне.

— Но не по той же причине, по которой это беспокоит меня, — прошептала она. В ее глазах вспыхнула мольба. — Максон, ты меня любишь.

Я не шелохнулся.

— Максон, — повторила она с чуть большим нажимом, — ты любишь меня. Я знаю это.

Мне пришлось отвести взгляд. Я больше не мог выдерживать ее натиска. Запустив руку в волосы, я попытался облечь в слова все то, что я чувствовал в этот момент.

— Я никогда прежде не видел, чтобы кто-нибудь выражал свои чувства так, как ты только что это сделала. И я не сомневаюсь, что ты говорила искренне. Но, Дафни, мне нечего предложить в ответ на твои чувства.

— Это вовсе не значит, что ты ничего не испытываешь по отношению ко мне. Ты просто не знаешь, как выразить любовь. Твой отец всегда холоден, как лед, а твоя мать всю жизнь скрывает свои эмоции. Ты никогда не видел, как ведут себя люди, любящие свободно, поэтому не знаешь, как показать свою любовь ко мне. Но ты чувствуешь ее в своем сердце. Я знаю, ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.

Я покачал головой, отказываясь произнести еще хоть слово, не видя ни малейшего смысла продолжать этот бесконечный спор.

— Поцелуй меня, — потребовала она.

— Что?

— Поцелуй меня. Если и после поцелуя ты скажешь, что не любишь меня, тогда я больше никогда не заговорю об этом.

Я отступил на пару шагов.

— Нет. Прости, но я не могу.

Мне было стыдно признаться даже самому себе, насколько правдивы были эти слова. Я не знал, скольких за свою жизнь поцеловала Дафни, но я был вполне уверен, что их количество превышало ноль. Она упомянула свой первый поцелуй несколько лет назад, когда я гостил у нее во Франции. Так что здесь она определенно опережала меня, а я не желал очутиться в положении еще более глупом, чем то, в котором я находился сейчас.

Ее печаль сменилась внезапной злостью. Она рассмеялась, но ее глаза остались темны.

— Значит, таков твой ответ? Ты отказываешь мне? Позволишь мне уехать?

Я пожал плечами.

— Максон Скрив, ты — идиот! Твои родители окончательно промыли тебе мозги. Да поставь перед тобой в ряд хоть тысячу девушек, это ничего не изменит! Ты слишком слеп, чтобы узнать любовь, даже когда она стоит прямо перед твоими глазами, — она смахнула оставшиеся слезы и расправила платье. — Я молю Бога, чтобы мне никогда больше не пришлось увидеть твоего лица.

Когда она направилась к двери, в моей груди всколыхнулся страх и я схватил ее за руку. Я не хотел навсегда потерять ее.

— Дафни, мне жаль.

— Не надо меня жалеть, — холодно ответила она. — Пожалей себя. Ты женишься лишь по необходимости, потому что уже познал истинную любовь и позволил ей пройти мимо.

Она выдернула руку и оставила меня в полном одиночестве.

С днем рождения, Максон…

3 ГЛАВА

Дафни всегда несла за собой запах японской вишни и миндаля. Она не меняла свой парфюм с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.

У нее на запястье был маленький шрамик, оставшийся от царапины, которую она получила, пытаясь залезть на дерево. Я был тому виной. В свои одиннадцать она была чуть более безрассудной, чем теперь, и мне удалось убедить ее — точнее, бросить ей вызов — наперегонки вскарабкаться на одно из деревьев, растущих на краю нашего сада. Я тогда победил.

Дафни до мурашек боялась темноты, но я никогда не дразнил ее из-за этого. В благодарность, она не смеялась над моими собственными страхами. По крайней мере, над теми, которых я по-настоящему стыдился.

У нее была аллергия на устриц. Ее любимым цветом был желтый. У нее напрочь отсутствовал музыкальный слух, и она не смогла бы спеть, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Зато она замечательно танце вала, и ей, должно быть, было вдвойне обидно, когда за весь вечер я ни разу ее не пригласил.

Когда мне было шестнадцать, она прислала мне на Рождество новый чехол для фотоаппарата. И хотя меня вполне устраивала моя старая сумка, я сменил ее на новую просто потому, что мне ужасно польстила такая осведомленность в моих увлечениях. Я до сих пор носил свою камеру только в ней.