Виктория Солдатова - Там, где живёт огонь

- Опять издеваешься? Ни он, ни другой эрцгерцог просто так не станут помогать мне. Им всем будет нужна земля Гнева, моя земля, не меньше! У них же ничего нет! Их скромные лачуги, которые они называют дворцами, разбросаны по всей Преисподней, потому что, не смотря на их мощь, им никогда не быть принцами! Они лишь верные слуги, такова участь даже самых сильных. Но, как только я заикнусь о своей просьбе, этот наглец, конечно же, тут же согласиться, одновременно всовывая мне в руку рунное перо для подписи и пергамент с брачным договором.

- Чтож, выгодный был бы обмен, - ехидно улыбнулся Асмодей, - для Бехарда, конечно.

- Но ведь должен же ты иметь хоть какое-то сострадание ко мне, как к своей матери! Ведь ты же наполовину человек! - впадала в истерику жена пропавшего Аваддона.

Юноша внимательно посмотрел на неё.

- Я не устаю проклинать тот день, когда произошло моё зачатие в твоей утробе, ибо в тот день ты обрекла меня на вечные муки Проклятых, - ледяным тоном произнёс он и глаза его, смотревшие на мать, превратились в два мертвых омута.

- Но Асмодей, ведь ты умеешь любить, в отличии от нас всех, я знаю, ведь любил же ты эту... ну как её?.. Сару! Много столетий назад! А я всё-таки твоя мать! Неужели тебе меня не жаль?

Действительно, неужели ему не жаль? Сара... Асмодей до сих пор помнил её чуть влажные яркие губы, словно кровь красные. И глаза, черные и глубокие, как сама Бездна. Да, наверно он и впрямь не настоящий демон, раз она смогла настолько вскружить его проклятую голову. Столько веков прошло, а образ её стоит перед его лицом и по сей день. "Что поделаешь - мягкая человеческая душа во мне слишком прочно пустила корни в падшую сущность" - подумал Асмодей.

"Придется помочь матери, раз я никак не могу совладать со своей добросердечностью"

После небольшой паузы он произнёс:

- Однако, не думаешь же ты, что, в отличии от Бехарда и других эрцгерцогов, я согласился бы на это безумие бесплатно?

- Конечно нет, милый, - голос Лилит снова стал похож на цветочный мёд, как только она почувствовала, что с сыном можно договориться, - чего бы тебе хотелось, скажи, я вся к твоим услугам.

- Ну, положим, вся ты мне не нужна, - ответил он, отвернувшись и вновь взглянув в окно на мост и огромную лавовую реку под ним. Это позволило ему не видеть той отвратительной ехидной улыбки, промелькнувшей на лице его матери в момент триумфа. Её хитрость всё же сработала.

Добрая его душа. И почему в моменты, когда у кого-то всплывает в памяти эта старая нежная мелодрама с Сарой, никто не вспоминает, что восемь или девять женихов, которые у неё были после вспышки любви Асмодея, умерли в страшных муках от его рук?

- Мне нужно от тебя только Око Хаоса.

- Что? Зачем он тебе? - нахмурилась принцесса, испуганно схватившись за кровавый рубин у себя на шее. - Мне подарил его сам Хозяин, я не могу отдать его! Для чего оно тебе?

- Хоть это не касается тебя, но я и сам, честно говоря, не вполне понимаю зачем, - проговорил он и вновь непонятная озабоченность появилась на его чистом юношеском лице. Снова вернулась в голову мысль, терзающая его уже не несколько дней. - Так и быть, я обещаю вернуть его. Через некоторое время.

Матерь всех демонов еще пару секунд с беспокойством сжимала в маленькой ручке блестящий камень и хмурила брови. Но желание претворить в жизнь задуманное было сильнее.

- Чтож, в конце-концов, это не большая плата за твою услугу. Так и быть, забирай! - она сняла ошейник - ожерелье и вынула из сердцевины маленький яркий камушек, - но не забудь вернуть, Асмодей! Встреча принцев назначена на сегодня. Карета будет ждать тебя у ворот, - крикнула напоследок она и исчезла, оставив после себя лишь звук разбитого стекла.

Пару часов спустя у огромных кованных врат дворца Похоти появилась шикарная карминовая карета. Каждая из её тонких стен колыхалась в потоках тёплого адского ветра, ибо они были из нежнейшего шёлка. А каркас сей конструкции был сотворён из костей. Легенда гласила, что это кости аггелов, которые провинились перед Великим князем, и он в наказание превратил их в карету для своего любимца - принца из Дома Гнева. Их души не могли умереть, и навечно были заключены в белые гладкие кости, сломать которые было невозможно. На полукруглой крыше кареты сверкало платиновое кольцо, за которое карету несло крылатое существо в больших мускулистых ногах. В свете тысячи фонарей, коими был усыпан фасад Обители Бельфегора, на её блестящем обсидиановом теле играли тугие, как веревки, мышцы, чуть выдавались вперёд округлости груди, и бросалась в глаза мощная зубастая челюсть. Злое женское лицо в обрамлении из струящихся как тихие воды чёрных волос с покорностью было направлено в сторону Асмодея в ожидании приказаний.