— Благодарю, благородный сэр, — он поклонился Рилиану, на что тот ответил лёгким кивком головы, но не более, чтобы не сбивать юношу с мысли, — меня сюда прислал один из наших офицеров, поскольку нам стало известно, что тут пребывает наш главнокомандующий.
— Меньше слов, — довольно грубо оборвал адъютанта Дорнис, уже повернувшийся в сторону лагеря, — судя по всему, у нас нет времени для пустых разговоров.
— Простите, сэр, вы полностью правы. Мы заметили силы противника, которые превосходят наши, по крайней мере, в два раза. Они разворачивают войска под флагами Мотремора и Великого Княжества Шан. Они явно готовятся к бою, сэр, и наши командиры не знаю, что делать, просят немедленно отдать приказ об эвакуации, поскольку мы оказались зажаты между ними, а сражаться на какой-либо из сторон люди категорически отказываются и грозятся поднять бунт против вас, если вы отдадите подобное распоряжение.
Взгляд Дорниса, в котором одновременно читался и смертельный страх, и гнев, мог сказать нам обо всех тех эмоциях, что сейчас им овладели. Казалось, что сейчас он готов совершить самые большие глупости, которые могли привести к смерти множества людей, а мы никак не могли его остановить, поскольку апатия, до этого едва нас не придавившая, теперь прижимала к земле ещё сильнее, не давая не то, что бы двинуться, но даже сказать слова. Поистине ужасное чувство, сейчас я ощущал себя на самом деле беспомощным, ведь всем нам было понятно, что сейчас нет абсолютно никаких шансов переубедить и остановить тех безумцев, что направляли действия кулаков в латных перчатках, потому как они уже увидели свою добычу, а после этого мозги у них окончательно съехали набекрень, это уж точно. Все понимали, что делать нужно хоть что-то, при этом как можно скорее, желательно, и вовсе немедленно, потому что каждая секунда промедления могла стоить нам сотен, а то и тысяч жизней, но даже понимая это, мы не могли заставить себя сдвинуться с места, ведь несмотря на все усилия, что мы вложили в это миротворческую кампанию по защите Ланда, сейчас всё крошилось буквально у нас в руках, а мало какой человек может это выдержать без проявления каких-либо эмоций, это слишком сложно, почти невозможно. Адриан что-то говорил сам себе, будто бы он может ещё успеть снова толкнуть очередную речь, но теперь пришло время смотреть правде в глаза — единственное, что мы сейчас могли предпринять, так это увести отсюда как можно больше людей, только вот как сделать это, запертыми между молотом и наковальней я пока слабо себе представлял, из-за чего моё состояние ещё больше ухудшилось и мне казалось, что я начну галлюцинировать теми самыми болотными видениями прямо здесь и сейчас, что было бы совсем и совсем не кстати, поскольку тем, что было нам сейчас больше всего необходимо — оказался трезвый рассудок. Все звуки будто бы пропали куда-то, словно какой-то бартасов психопат-маг собрал их в свою волшебную банку и не даёт им выбраться. Я понимал, что сейчас Дорнис кричит на адъютанта, принесшего эту страшную весть и сейчас съёжившегося под чудовищным напором своего главнокомандующего. Желтоглазый пытается выяснить, откуда тут взялись эти проклятые огромные армии, если у него везде есть разведчики и патрули, которые предупредил бы его о приближении такой огромной армады как минимум за несколько часов чего бы хватило ему при большом желании, чтобы вывести отсюда всех или, по крайней мере, хоть какую-то-о часть людей. Молодой человек пытался что-то ему объяснить на счёт вспышек, волн и порталов, но Дорнис и слышать об это "магической мишуре" ничего не хотел, уже на всех парах мчась в сторону оставленного им лагеря, при этом на ходу давая какие-то указания молодому адъютанту, чтобы успеть сделать хоть что-то до того момента, как начнётся битва, грозившая стать одной из самых масштабных и кровавых в истории. Она должна была определить дальнейшее развитие всей истории и по-другому сейчас быть просто не могло, а мы сейчас сидим тут как беспомощные дети и понимаем, что на этот раз сделать нам ничего не удастся и всё, на что мы были способны с самого начала, так это примирить стороны внутреннего конфликта, но никак не повлиять на решения таких гигантов, как Мортремор и Княжество. Кажется, теперь, всё что нам оставалось, так это сбежать, поджав хвосты, подальше от начинающейся заварушки, но что-то мне подсказывало — ни один из моих товарищей не сможет себе такого позволить и скорее умрёт от удара какого-нибудь чрезмерно бравого вояки, чем оставит этих ни в чём не повинных людей на верную смерть. В самом деле ужасно, но вдруг через эту черноту прорезался голос того самого демонолога, который до сего момента не сказал ни единого слова, предпочитая молчать и думать о чём-то своём:
Читать дальше