Тимур Вычужанин - Бастард

И именно среди этих унылых, небритых и недовольных лиц ехал сейчас одинокий всадник, разбавляющий яркие цвета гербов, палаток и туник своей печальной и давящей на сознание однотонностью. Он, как ни странно, был совершенно один на самом деле. Все его спутники остались на окраине лагеря, поскольку дозорные не решались впускать столь подозрительную группу, в которой два человека были вооружены и ещё двое явно относились к магической братии, к которой, судя по косым взглядам, здесь многие относились если не полностью отрицательно, то уж точно с недоверием и осторожностью. Разумеется, и сам Адриан частенько ловил на себе удивлённые и не слишком дружелюбные взгляды вояк, которые, видимо, принимали его за одного из ополченцев, поскольку все остальные, кто был в этом маленьком угрюмом мирке, носили те или иные цвета, относившие их к определённым отрядам (храмовники тоже носили определённую форму одежды, что было известно солдатам, хоть они и видели людей из этого подразделения редко, потому что те не горели желанием выходить за пределы того места, где кучно расположились их палатки). Конечно же, при таком массовом заблуждении более тёплого приёма ждать принцу и не приходилось, а потому он просто продолжал ехать через лагерь, не обращая ни никакого внимания и всё больше укутывая себя плащом, хотя и так уже походил просто на груду тряпья на лошади, нежели на человека, и только едва видневшиеся ноги, глубокое дыхание и изредка позвякивавшие ножны Диарниса сообщали о том, что это не новая одежда для солдат, а кто-то чужой в этой среде, скорее всего, принёсший дурные вести, ведь иначе бы за ним следовали несколько человек, а на окраине лагеря уже знали о посланце доброй воли и успели бы разнести эту весть, подобно лесному пожару, по всему лагерю, благо болтливости некоторым воякам было не занимать. Бастарда никто не остановил, даже когда он завернул своего коня на ту дорогу, которая вела к холму, на котором расположился главнокомандующий. Зато вот на границе, отделявшей лагерь регулярной армии от отрядов храмовников ему пришлось немного задержаться, однако и там всё было достаточно быстро лажено и он смог продолжить свой путь, уже спешившись, потому как вряд ли бы этому скакуну доставило бы удовольствие взбираться на холм, поросший травой, сейчас мокрой из-за дождя, а потому Адриану пришлось проделать эту малоприятную процедуру полностью самостоятельно пусть и по-прежнему в полном одиночестве, поскольку ни один из числа новоиспечённой гвардии не горел желанием сейчас тревожить Дорниса. В голове бастарда было невероятно тихо, хотя он ждал шквала бурлящих мыслей, которые, пытаясь перекричать одна другую, полностью заняли бы его сознание, не давая мыслить здраво и чётко, что стало бы настоящей трагедии в том, что он собирался сейчас сделать. Но всё же волнение, конечно, он чувствовал, и это было видно по тому, как нервно он то сжимает, то разжимает пальцы, как периодически сбивается его дыхание и как он пару раз чуть не съехал вниз по холму, весь перепачкавшись в грязи. Но вот он уже у самого шатра, откуда доносится запах, привычный любому, кто когда-либо бывал в тавернах, так обычно пахнут места, где круглосуточно горят факел. Кажется, так было и тут, потому как, несмотря на день, принцу всё же удалось различить внутри отливающие оранжевым тени, которые пламя факелов отбрасывало не стены этого переносного временного дома, где через пару минут должен был состояться разговор, который, возможно, решит судьбу многих людей, хотя они не будут знать даже о самом факте, не говоря уж о личность, между которыми эта беседа проводилась. На какое-то мгновение Адриан испугался возложенной на него ответственности. Ему захотелось убежать как можно дальше с этого ставшего вдруг ужасно страшным холма, забиться в какую-нибудь нору и больше уже никогда не вбираться оттуда к людям, оставив мир и собственное королевство на произвол жестокой судьбы, которая уже почти полностью повернулась спиной к жителям Ланда, да и вообще всему этому миру. В голову прокралась одна единственная мысль: "А что если я не смогу? Если я всё сделаю не так?". Однако он сумел быстро взять себя в руки, успокоиться и если не окончательно убедить себя в успехе, то, по крайней мере, уверить в том, что он сделал всё, что мог, всё, что было в его силах. Адриан вздохнул, снова сжал кулаки и откинул в сторону ткань, которая служила в этой своеобразной хижине чем-то наподобие двери, прошёл внутрь, услышал, как за ним, казалось, невероятно медленно ткань опускается на своё прежнее место, будто бы давая бастарду последний шанс сбежать, но он убил в себе эту мысль сразу же, как только она появилась, ибо понимал, что после этого шага пути назад уже нет и всё решится прямо здесь и сейчас. Больше нет времени на планы и раздумья, пришла пора приводить всё это в исполнение, пришла пора действовать, ведь если не он, то никто этого не сделает. И ведь даже сама эта палатка будто бы намекает, что все его потуги на самом деле никак не отразятся на мире в целом, если не касаться населяющих его разумных цивилизаций, поскольку все эти следы будут стёрты, как когда-нибудь этот шатёр исчезнет с холма, но он всё равно не хотел принимать этого. Люди стали такой же частью мира, как и холм, а потому заслуживают право на то, что бы остаться в этом мире, а для этого нужно было сейчас всего лишь одному человеку остановить гражданскую войну и войну мировую, развернув армии сильнейших человеческих государств. Невероятное, казалось бы, дело, но для человека ведь нет абсолютно ничего невозможного. Пора, пора, не стоит больше тянуть резину, хватит.