Тимур Вычужанин - Бастард

Всё массивное сооружение, казалось, вздрогнуло. Хотя, вполне может статься, что так оно и было. Каменная стена разлетелась кусками в разные стороны, подняв в воздух тучу мелкой пыли, забивавшей глаза и нос, вызывая у принца неприятные воспоминания о вампирском замке барона близ культурной столицы королевства Сарт. В образовавшейся дыре показался силуэт дракона, а его голова на длинной змеиной шее просунулась внутрь, оказавшись прямо напротив Адриана. Это был тот самый дракон из его кошмаров, тот самый, только мёртвый, будто за пределами своего родного дома, скованного вечным льдом, он обрёл свой истинный облик. Ни чешуи, ни огня, ни перепончатых крыльев — ничего не было у этого дракона, кроме всеподавляющей мощи костей, веками укреплявшихся в снегах Ледяной Пустыни. Он смотрел на принца пустыми глазницами, и этот неживой взгляд заставлял кровь стынуть в жилах, делая невозможными хоть какие-то движения. Этот взгляд пугал куда больше, чем если бы сейчас бастарду приходилось смотреть в жёлтые злые змеиные глаза настоящего дракона. Он бы не испугался его мощного дыхания, шелеста крыльев, скрипа идеальной чешуи, блестящей в отсветах устроенного им самим пожара. Но это существо не дышало. Оно просто бесшумно разинуло пасть и потянулось к принцу, а он ничего не мог с этим поделать, чувствуя себя беспомощным юнцом, на которого внезапно напала бешеная дворовая облезлая собака или кабаниха, подумавшая, что он хочет причинить вред её поросятам. Сердце в груди Адриана замерло, он даже не пытался машинально нащупать Диарнис, чтобы хоть как-то защититься от надвигающейся на него смерти. Но его спас Фельт. Вряд ли сам бард смог бы ответить, что его тогда толкнуло на такой поступок, что заставило его схватить меч товарища и кинуться с ним на это страшное существо, чьи зубы всё ближе приближались к принцу, готовые вот-вот сомкнуться у него на поясе, чтобы перекусить пополам, чтобы напиться его кровью, а потом скинуть вниз, наслаждаясь тем, как кости этого хрупкого человека будут с хрустом ломаться о неприступные стойкие камни. Полуторный меч блеснул в руках юноши и тяжело опустился на голову дракона один раз, потом ещё и ещё. Фельт с бешеным криком остервенело колотил скелет одного из легендарных ящеров по черепу, дробя его на мелкие кусочки. Несколько ударов пришлось на шею. Наконец, голова с хрустом пошла трещинами. Костяной дракон забился в агонии, круша вокруг себя всё подряд. Стены начали обваливаться, потолок затрещал и тоже посыпался. Огромный представитель нежити смёл с ног Адриана, от чего принц тут же потерял сознание, крепко приложившись головой о каменный пол, волосы на его затылке слиплись от крови, на этот раз от своей. Фельт же так и застыл с мечом в руках, не понимая, что происходит. Только чудом его не постигла такая же судьба, как и принца. Демонолог вскочил на ноги, кричал что-то барду и махал руками, но до юноши его слова долетали будто бы издалека. Однако он всё же понял, что от него требуется. Быстро подскочил к принцу, кряхтя, поднял его. Маг в красном что-то дико закричал и кинулся к дыре, которую проделал дракон. Всё ещё с трудом воспринимая происходящее, Фельт кинулся за ним.

Ощущение свободного полёта почему-то не придало ему совершенно никакого поэтического вдохновения, зато холодный ночной чистый от каменной пыли воздух быстро привёл его в себя. Они летели вниз вслед за драконом. Юноша видел, как огромный скелет со скрежетом и грохотом ударяется о дно ущелья, как за их спинами с не менее ужасным шумом обрушивается три этажа Охранной Башни Сарта, погребая под собой тех, кто ещё пытался там защищаться от наседавших клар'хта, мгновенно обрывая людские хрипы и крики, увековечивая их под завалами. А потом он ощутил странное чувство, будто он сейчас находится в каком-то странном месте, где очень темно, где он не чувствует не только веса Адриана, но и своего собственного. Потом понимает, что вокруг стало невероятно темно. На какое-то мгновение он думает, что вот оно, камни, что они все мертвы, но потом видит мага, который усердно шепчет слова заклинания, рисуя при этом в воздухе углём очередную пентаграмму. И на душе у молодого барда стало невероятно легко и радостно, захотелось смеяться, но сил хватило только лишь на слабую блаженную улыбку.

"Нет, глупости они всё говорят. Всё-таки жизнь хоть чуточку, но иногда похожа на сказку" — пронеслась последняя мысль в голове Фельта, после чего он позволил себе потерять сознание.