Тимур Вычужанин - Бастард

— Я весь внимание.

— Вот и отлично, — с тем же видом кивнул бард, но тут же снова снял маску, — так вот, восстание это началось внезапно, как обычно ночью в тебе в дом вламываются бандиты. И, как ни странно, не где-нибудь в захолустье оно начало набирать свои силы, а сразу в столице. Вряд ли кто-то этого ожидал так скоро, но ландестеры всегда славились у нас тем, что не любят несправедливости и каких-то утаек, а так же своим просто невероятным, я бы даже сказал немного через чур уж фанатичным, патриотизмом. Это была первая, вернее, уже вторая, но первая из тех двух связанных новостей, о которых я тебе говорил. Вернее, это ещё не совсем её конец, поэтому я и продолжаю. Это восстание быстро переросло не много не мало в борьбу против другого мятежа, потому что на трон взошли какие-то новый король с королевой, неожиданно устроившие всех в Ланде, потому что, во-первых, происходят из какого-то рода, который правил на этих землях давным-давно в дремучих и бородатых годах; во-вторых, они тут же объявили о снижении налогов и разных вольностях не только для дворянства, но так же и для крестьян. Уменьшили объём их работы, ну и так далее и тому подобное. Я, конечно, не очень разбираюсь в политике, но что-то мне подсказывает, будто сделали они это, потому что знали о другом мятеже, и им нужно было срочно заручиться поддержкой простых людей. В общем, история эта весьма и весьма запутанна и тем более что-то сложно сказать, наблюдая за всем этим отсюда, но я чувствую, как ветер приносит с запада запах войны. В любом случае, мне понятна одна вещь — с этими личностями на троне всё не так просто, как кажется на первый взгляд, потому что просто не бывает такого, что бы люди, ещё пару минут бунтовавшие, так быстро перешли на их сторону и сплотились против нового врага уже под руководством «врага старого». Это как-то противоестественно, хотя было бы неплохо, если бы новые восставшие тоже примкнули к новым порядкам. Это позволило бы избежать кровопролития.

— В этом я полностью с тобой согласен, но, к сожалению, люди слишком уж склонны к уничтожению себе подобных, поэтому эти две волны обязательно схлестнуться.

Фельт кивнул и с досадой закусил губу. Как бы ни неприятно ему было это принимать, но принц был абсолютно прав. Иногда даже в голову барда закрадывалась идея, что люди даже кровожаднее всех тех существ, что ежедневно пытаются испортить жизнь жителям Сарта, включая и самых жестоких из них — минотавров. Но юноша никогда не говорил этого вслух, потому что где-то в глубине его творческой души ещё теплилась надежда на то, что когда-нибудь это изменится, и что именно он сам сделает для этого что-то решающее. Сожалел он сейчас лишь о том, что не может ничего сделать для предотвращения войны, которая была готова вот-вот разразиться в Ланде и смести всё живое и не очень на своём пути, подобно бурям прошлого, о которых барду часто читала мама в детстве долгими зимними вечерами, когда за окном завывал ветер и бушевала метель, а в доме тихонько потрескивали дрова в печи. Но Адриан, снова замечая по взгляду юноши, как мысли его уносятся куда-то далеко отсюда, решил его вновь вернуть к реальности, он спросил Фельта ещё не обо всём:

— Ты не знаешь, кто встал во главе восстания?

— А? — бард тряхнул головой. — Какого из двух? — как-то безразлично задал встречный вопрос юноша.

— Последнего. Вряд ли ведь у первого был какой-то явный лидер.

— Верно мыслишь, это вообще больше, как мне кажется, походило на абсолютно стихийное явление, нежели тщательно подготовленный переворот. У них, скорее всего, даже претендента на трон своего то и не было. Вот и ещё одна причина, по которой они так быстро приняли новых правителей.

— Да, это вполне возможно, — кивнул бастард.

— Но ты спрашивал о лидере второго, поэтому я быстро перехожу именно к нему. И вот, что я тебе скажу, дорогой мой инвалид, о нём знаю не только я, не только весь наш город, не только всё королевство Сарт. Об этом человеке уже говорит весь восток, а очень скоро заговорит и запад!

— Ты в этом так уверен? — Адриан вскинул бровь.

Он не припоминал в Ланде совершенно никого, кто мог бы претендовать на такую роль, ведь со смертью Клохариуса и королевской четы в этой стране не осталось никого известного за пределами королевства. Ни полководцев, ни дипломатов, ни оружейников, ни кого-то там ещё. Разве что Глава Гильдии Сейрам, но он всегда предпочитал держаться в тени, исполняя лишь скромную роль серого кардинала.