Виктор Орлов-Пушкарский - Право Силы

— Выход есть всегда! — я не сдержался и повысил тон. — Твои действия привели к уничтожению Лаэрагана и смерти многих невинных!

— Да если бы я не атаковал колонии, ты бы здесь даже не стоял, — процедил Оборотень. — Весь стадион сдох бы прямо там…

— Можно было просто предупредить!

— И кто бы поверил грандмагу без собственного ордена, что Учтивые и Император решили развязать гражданскую войну? Да все знали, что готовятся учения, и поначалу так и восприняли происходящее!

Грандмаг уже не просто говорил, а кричал на меня. И тут я вспомнил, что рассказывали в Штабе Гильдии.

— Но это ты пронес фальшивые приказы!

— Да, это был я! — его голос громом ударил по ушам. — Но я не знал, что это за приказы. Меня самого разыграли, как мальчишку! Конверты запечатывал лично Тайкон! Все, хватит с тебя информации! Отдашь Хрусталь по-хорошему или я выпотрошу вас обоих в придачу со шлюхами из гарема! Но не здесь и не сейчас, и мало тебе не покажется!

— Хорошо, Сидд, — кивнул я и бросил ему в ноги Хрусталь. — Не мне судить тебя.

— Правильное решение. А теперь, прощай…

На пол упал Колосок и покатился ко мне, словно ища поддержку в старом друге.

— Подожди! — успел выкрикнуть я и остановить грандмага. — Почему сюда пришел ты, а не наши маги? Где ВМС Гильдии? Оборотень застыл с улыбкой на моем же лице.

— Потому что они решили не брать дворец штурмом, потому что у меня был здесь свой… агент. Я ждал, когда Хрусталь окажется не в «кармане», где отсутствует время, а в чьих-нибудь руках. Сейчас дворец под прицелом восьми крейсеров-левитаторов: они вот-вот начнут бомбардировку. Только моя темпоральная капсуляция спасает нас от уничтожения.

— Ты собрался бросить нас здесь?! — понял я его план.

— Я не обещал тебе что-то больше, чем оставить в живых, — демонстративно развел он руками. — Зачем мне свидетели?

— Я не могу поверить, что Шихад — твой сын, — я презрительно сплюнул на пол. — Он бы никогда так не поступил… спаси хотя бы гарем и гвардейца — они не знают о тебе, как я понимаю.

— Хорошо, Олерский, так тому и быть, — согласился Оборотень. — У тебя чуть больше минуты, помолись что ли. Свидимся на той стороне…

Грандмаг исчез, оставив нас с Колоском в темной полуразрушенной крепости.

Передо мной зажглась световая фигура чешуйчатого бойцового кота. На моей памяти Колосок лишь второй раз обращался ко мне таким образом после своей смерти.

— Прости, друг, закончилось наше везение, — я устало присел на пол.

…Два года назад во время летней практики мы с Колоском попали в переделку на планете, населенной огромными драконами. С трудом уйдя от голодных хищников благодаря отваге и самоотверженности кота, мы спрятались в маленькой пещере. Колосок умирал на моих руках, и ни одно лечащее заклятье не могло преодолеть его природный иммунитет к магии. У нас был только один способ, сохранить часть его личности — сделать его основой магического артефакта. Колосок сам согласился на это, и я взялся за дело…

— Хазар, — начал призрачный кот мыслеголосом. — Разве мы сдавались когда-нибудь? У тебя в «кармане» три артефакта из кладовой Императора, может они на что сгодятся?

Вскочив с пола, я принялся изучать артефакты: «Абсолютное зеркало», «Темпоральный ускоритель» и какой-то «Генератор Законов». Конструктор явно не отличался изобретательностью в названиях. Это были очень простые артефакты, созданные по аналогу знакомых заклятий, только вот не было в них ни строчки магического оперирования и они обладали мощью своего создателя. Я ожидал нечто большее, но сейчас мне было достаточно и этих игрушек грандмага Тергона.

Время внутри моего тела потекло с новой скоростью, и я побежал, понимая, что теперь успеваю и больше могу не торопиться.

Я ушел чисто, не привлекая внимания. Только в конце пути, когда уперся в силовой купол, мне пришлось спрятаться за «Абсолютным зеркалом» и переждать бомбардировку дворца. Через минуту на месте архитектурного памятника остался зиять кратер с оплавленными стенами. Дождавшись, когда купол отключат, я покинул территорию выжженного парка и побрел домой, буквально засыпая на ходу. В душе боролись два противоречивых чувства: радость и горе. Я был рад, что все закончилось, но смерть друга горькой пилюлей омрачала маленькую победу. Плывя по течению, я прокладывал собственное русло, но теперь некому было страховать меня, идя рядом по берегу.

Колосок без спроса запустил стимулирующее заклятье, сбросив с меня оковы усталости. Еще через мгновение он включил музыку, заигравшую только в моей голове и я зашагал бойчее в такт быстрой мелодии.