Андрей Буревой - Драконоборец империи

— Бом! Бом! Бом! — продолжал издавать негромкий гулкий звон кинетический щит, в который, раз за разом, через неуловимо короткие промежутки времени, врезался мой кулак.

И, ярясь на непрошибаемую голубоватую льдину, что полностью скрыла за собой ненавистную рожу Клива, я всё наращивал силу ударов. Обрушивая их на щит с равномерной монотонностью и беспощадной мощью какого-то механического молота… Из тех, что дробят огромные каменные глыбы в мелкую щебёнку для подсыпки дорог…

— Бом-м-м! — не выдержав сокрушительного удара, разбилась, разлетелась искрящимися осколками льдина кинетического щита. Одновременно с этим громко хрустнул, рассыпался крупный алмаз в золотой броши, небрежно приколотой к вороту камзола графа. И на этом фоне, да за непрекращающейся развесёлой музыкой, практически затерялось совсем негромкое, но весьма увесистое: — Бух!

Со стены и потолка посыпалась штукатурка… Засыпав меня едва ли не с головы до ног. А человеческое тело, лишившееся лопнувшей как гнилая тыква головы, постояло немного, орошая всё вокруг фонтанчиками крови, и медленно сползло вниз… Оставив за собой на белой стене смазанную полосу ярко-алого цвета…

Я злорадно улыбнулся. И тряхнув головой, чтоб избавиться от насыпавшейся на шляпу штукатурки, аккуратно высвободил из небольшого углубления, выбитого в кирпичной кладке стены, свой кулак. Небрежно взмахнул рукой, стряхивая с неё капли крови и приставшие кусочки плоти человечишки. И с сожалением цокнул языком — мало того, что лопнул по шву обшлаг правого рукава камзола, слишком маленького для моей лапищи, так ещё тонкая лайковая перчатка не выдержала такого издевательства и вся клочьями расползлась… Обнажив крупную перламутровую чешую, покрывающую мою кисть вместо привычной кожи… Но лучше б я не дёргал языком, ибо чуть не изрезал его о жуткий частокол хищно заострившихся зубов!

Как стоял я — так и замер. Враз осознав, что всё это значит… Что, под влиянием безудержного гнева, началась трансформа моего тела! И что я превратился в настоящее чудовище прямо на глазах у всего белого света! Пусть, скорей всего, из-за невероятной стремительности развивающихся событий и нечеловеческой скорости, на которую я сорвался, да благодаря тому, что, остановившись, оказался стоящим лицом к стене и спиной к толпе, ещё никто не успел заметить примечательных изменений в моём облике, но стоит мне обернуться… И, быстренько спрятав руки в карманы, застенчиво улыбнуться…

Облившись холодным потом, я немедля предпринял попытку избавиться от нечеловеческих черт. Но ничего из этого не вышло… Ибо я просто не знал, как управлять трансформой тела! Да и всё не унимающаяся ярость не давала толком сконцентрироваться…

Ясное ощущение жаркого дуновения разгорающегося прямо под моими ногами костра, пробрало меня до самого нутра и помогло вернуть способность здраво рассуждать. И я, опомнившись, немедля воззвал к своей нечисти: «Бес! Выручай!»

«Год! Это будет стоить тебе всего один год!» — с лёгким хлопком материализовался на моём плече и сходу возопил этот паршивец, стоило только обратиться к нему.

«Бес, ты совсем тупой?! Какой год?! — мысленно воскликнул я, озлившись неимоверно на этого гнусного вымогателя. — Ещё миг-другой промедления и ни у тебя, ни у меня не останется и дня существования в этом мире! Спалят нас на костре!»

«Тогда… Месяц! — на краткое мгновение призадумался, а затем решительно рубанул правой лапкой бес.

«Ну ты и…» — грязно выругался я.

«Ладно, пусть будет — полмесяца!» — видя, что я не спешу соглашаться, торопливо сделал новое предложение этот наглый проходимец.

«Убью подлую скотину! Точно убью!» — в сердцах пообещал я.

«Ну хоть пару дней?.. — мигом присмирев, заискивающе протянул рогатый, сложивший лапки у груди.

«Нет!» — прорычал я.

«Эх!.. — горестно вздохнул бес. И, бросив придуриваться, опустил сложенные у груди в просительном жесте лапки. Затем рылом эдак многозначительно покрутил, и неожиданно с хитрецой покосился на меня. Да зачем-то уточнил: «Точно-точно — нет? — И тут же, не успел я решительно помотать головой, коварно вопросил: А как же лапочка-Энжель?.. Кто спасёт её, бедненькую, если исчезнешь ты?..»

Нашёл чем меня зацепить поганец… Что я аж зубами от злости заскрипел! И кулаки до боли сжал. А потом скрепя сердце выдал: «Час! И не более того!»

«День!» — немедля выдвинул встречное предложение.

«Треть дня! И это моё последнее слово!» — решительно оборвал я затянувшийся и совершенно неуместный в данных обстоятельствах торг.