Ольга Пашнина - Повелители слёз

- Девочка, подумай, как тяжело бедной Элиане, которая не знает, что с мамой, подумай, как страдает Михаил, как мучается твой отец, который вынужден медленно убивать тебя.

- Моему отцу плевать на всех, кроме себя.

- Не дели мир, Веста, помнишь? - усмехнулась женщина. - Абсолютное зло, дорогая, встречается только в книжках.

- Да, а тот, кто убил людей, несомненно, добрая фея, - Веста почему-то не торопилась верить этой приветливой женщине.

- Веста, - голос жрицы стал строже, - идем со мной.

- Это значит умереть, да?

Судя по всему, это была галлюцинация. Слишком легко давался разговор, слишком много мыслей вертелось в голове.

- Так будет лучше. Веста, Михаил мучается. Он же чувствует, как ты страдаешь и не может помочь. Они ищут тебя, подвергая себя опасности. Они будут жить с этой болью долго, а ты никогда не выйдешь из этого подавала. Просто дай мне руку, хотя бы так помоги им.

Глотая слезы, Веста протянула руку, дрожа, будто под дождем. Облизала пересохшие губы. Посмотрела в добрые и ласковые глаза, почти коснулась руки женщины.

- Не смей! - рявкнул Рейбэк, врываясь в подвал. - Не трогай ее!

Женщина отшатнулась.

- Ты не понимаешь, что делаешь!

- Я сказал, не трогай мою дочь! - повторил мужчина и подскочил к обессилевшей Весте. - ты не имеешь права забирать ее.

- Она все равно умрет, она не продержится долго на наркотиках, - усмехнулась жрица. - А так она хотя бы умрет до того, как... увидит смерть своей семьи.

- Уходи, - приказал Рейбэк. - Это мой дом, а ты поклялась соблюдать наш уговор. Уходи.

Женщина шутливо раскланялась. Прошла мимо, будто бы и не она совсем недавно возникла посреди запертой комнаты. Наклонилась к Рейбэку, укладывавшему потерявшую сознание Весту.

- Я всегда побеждаю, - улыбнулась и вышла.

Рейбэк и не спорил. Просто уложил Весту и, тяжело вздохнув, потянулся за второй дозой наркотика.

***

Следующее пробуждение было во сто крат тяжелее. Рейбэк снова заставил ее поесть, на этот раз суп, целую тарелку. Веста едва осилила такое количество пищи, но даже после обеда лучше себя не почувствовала. Уже не сопротивлялась и не разговаривала, изредка хныкала, как маленькая девочка, пытаясь хоть как-то дать понять мужчине, что ей плохо. Но Рейбэк, хоть и все видел, ничего не предпринимал. Заходил чаще - и только. Но сил реагировать как-то на эти визиты не было. Когда становилось совсем невыносимо, Веста кричала. Ей казалось, что громко, но на деле выходил едва слышный стон.

А спустя трое суток Рейбэк стал колоть в другую руку. В моменты, когда лекарство чуть ослабевало, Веста удивлялась, что еще жива, что организм держится. Жить не хотелось.

- Набери ты побольше, - тихо взмолилась девушка, когда отец в очередной раз пришел, чтобы сделать укол. - Я ж так еще долго не подохну.

Рейбэк отставил шприц в сторону.

- Веста, - сел рядом, осторожно приподнял, закатал рукав рубашки. - Ты не умрешь, даже не пытайся что-то сделать с собой.

- Смысл? Какой смысл во всем этом? Ты ведь даже удовольствия не получаешь.

Она сама не знала, что несла. Хотя нет...конечно, знала. Хотела разозлить, заставить его сорваться, убить ее и перестать мучить.

- Смысл есть во всем. По крайней мере, в моих действиях.

- Вижу.

Рейбэк поднял шприц.

- Веста, все слишком сложно, - сказал он, вводя иглу.

- Убери от нее руки, иначе я выжгу тебе мозги, - раздался голос откуда-то сверху.

Весте подумалось, что начались глюки. Что ж...пусть так. Перед смертью слышать голос любимого мужчины, не так уж и плохо. Она дернулась, поранилась, но наркотик отец ввести не успел. Вскочил, наугад бросил заклинание и направился к Михаилу, который, тем временем, спустился в подвал, таща за волосы какую-то женщину.

- Медленно отойди к стене, - Риорский кивнул на женщину, - пока я ее не прикончил. Ты же не хочешь, чтобы твоя жена скончалась в таком прекрасном возрасте, с таким положением в обществе. И в таком...интересном состоянии.

Словно ситуация ее не касалась, Веста рассматривала эту светловолосую женщину, слегка растрепанную из-за вмешательства в прическу пальцев Риорского, но все же симпатичную и явно знатную. Женщина была бледной, но тем и ограничивался страх, успешно скрываемый ею. А еще она была беременной. Наверное, у Весты скоро должен был родиться брат. Или сестра.

- Милая, ты идти сама можешь? - обратился Михаил к Весте.

Страха в его голосе не было, неуверенности тоже. Веста немного успокоилась, услышав его уверенный голос, вглядевшись в такие знакомые черты.