Алексей Чтец - Аннстис. Возвышение. (Новая жизнь. Возвышение.)

Примерно определившись кто и как будет действовать мы тихими хищными силуэтами ворвались внутрь. Один направился резать глотки спящим, ничего не подозревающим и продолжающим безмятежно сопеть телам, а остальные устремились к выбранным целям, каждому по своей. Нашим козырем была внезапность и скорость, ни один орк так и не успел взяться на меч или нож, настолько зажравшимися и уверенными они себя чувствовали в собственной грязной вонючей норе. Они сдохли как скот на скотобойне, мой, самый дальний, не соизволил даже повернуться ко мне лицом, так и завалившись вперед с застрявшим в черепе топором. Все прошло быстро, а самое главное без лишнего шума, что гораздо важнее любых возможным потерь.

У стены тлел небольшой бездымный костерок, над ним остывал опустевший на две трети котел, а на подстилке на полу, среди трупов, натекшей крови и обглоданных костей лежали объедки, возможно чьи-то объедки. Не стоит судить нас, мы были голодны. Вымотаны быстротечной стычкой с врагом. Голод и усталость на корню задавили брезгливость и посторонние мысли, котелок с тягучим варевом опустел за секунды, а объедки со «скатерти» были заботливо собраны остальным, тем, кому не повезло остаться голодными. По хорошему надо бы перед уходом проведать кухню, ведь между смертью и медленной агонией от голода под палящим солнцем на радость падальщикам, я бы выбрал просто смерть. Так что без запаса еды нет смысла бежать, раскинувшаяся вокруг степь сработает не хуже цепного пса, не оставив ни единого шанса.

Внезапно шкура бесцеремонно отодвинулась в сторону и внутрь шагнул завязывающий штаны орк. «Херов засранец!» — про себя выматерился я. Умудрился разминуться с костлявой, напрягаясь в сортире. Может оно, конечно, и к лучшему, будь он здесь, и мы могли бы не справиться, вот только никто не ожидал его появления, и, судя по округлившимся глазам, он отнюдь не ожидал увидеть жрущих начальственный паек заключенных. Прямо в глаз с глухим звуком ему и воткнулся брошенный Трис нож, вторым, менее удачным оказался бросок воина, его снаряд прошел по касательной так и не сумев пробить толстую лобную кость, оставляя на коже глубокую рану. А единственное, что успел за эти секунды сделать я — это взяться за рукоять топора, которым не так давно колол черепа. Вот она роковая разница между бойцом, опытным убийцей себе подобных, с малых лет привыкшим к виду крови и выпущенных кишок, и бывшим интеллигентом чуть менее пары лет назад вляпавшимся в это дерьмо.

Уходили из караулки основательно прибарахлившись металлом: шесть увесистых топоров, два меча и восемь ножей, брали все, что хотя бы в теории может защитить и убить. Если на орках была надета кожаная броня, не смотря на размер не брезговали даже такой пародией на амуницию. Трупы же так и остались внутри, их было негде прятать, а кровь…, натекшие под ногами лужи заметит даже слепой. Если не считать эти мелочи, то сходили удачно, группе «подонка», как я его окрестил, повезло меньше, они потеряли девятерых. Двоих он зарезал сам, назвав трусами и укрепляя свои качества лидера, одному свернул шею приготовленный сородичами на мясо орк, а остальные храбро сложили головы, отправляя на тот свет обходящего камеры тюремщика. Как и чем он мотивировал почти безоружное стадо броситься на вооруженного громилу орка я предпочитал не думать, вероятнее всего люди встали перед выбором, либо мертвый трус — либо мертвый герой.

Противно? Подло? А если бы увидев угрозу побежало бы не двое, а все? Часть из них убили бы в спину, часть успела скрыться, а несколько минут спустя пещерный житель звал бы товарищей на сафари (охоту за животными), глотком спиртного и каплей адреналина скрашивая серые будни друзей. Но не смотря на потери, наше общее количество увеличилось, число узников перевалило за пять десятков, среди которых нашлось место четверым оркам. На них-то у меня и была основная надежда, кому как не им знать, как выбраться из этого ада?

Пока все шло отлично, вместо того, чтобы выбираться вдвоем с Трис, мы тащились группой общей численностью в пятьдесят восемь разумных. В числе первых шли самые опытные и выносливые бойцы, которым досталось самое лучшее из оружия. Всех их «подмял под себя» самый сильный и самый быстрый человек, которому слепо доверяли и слушали, а главное, он уверенной хищной походкой сам шел в первых рядах, показывая пример и защищая более слабых. Следом тащились изможденные или безоружные мужчины и женщины с потухшими, затравленными глазами, их возглавлял вооруженный кинжалом бандит без капли морали, с легкостью увесистым ударом в челюсть обрывая жалобы и причитания, сохраняя этим необходимую тишину. Замыкали я, Трис, пара зарекомендовавших себя в короткой стычке наемников и трое орков, за исключением того, что молча указывал дорогу.