Роберт Сильверберг - Песни умирающей земли. Составители Джордж Р. Р. Мартин и Гарднер Дозуа

Вечером, пока двор щедрого Кандива праздновал, тот самый настырный лейкоморф свалился с канделябра прямо на Блуркеля. Практика основательно улучшила боевые навыки твари…

Для меня Джек Вэнс — один из литературных богов.

В начале 1970-х, когда я была очень несчастна и находилась в депрессии, моя замечательная мудрая мама, уже пристрастившая меня к мифологии, истории и научной фантастике, принесла мне «Умирающую Землю». И я сразу вышла из тяжелого состояния, погрузившись в богатое, парадоксальное сияние пейзажей неординарного угасающего мира будущего Вэнса.

Эта книга — выпущенная английским издательством «Mayflower» — до сих пор остается у меня, я храню ее, как сокровище, и часто перечитываю, хотя страницы от времени пожелтели, а кое-какие и выпали (наверное, корешок поклевал какой-нибудь пельгран).

Повести Умирающей Земли — это авантюрные приключения в истинном смысле слова, истории развиваются стремительно и последовательно.

В них звучит эхо не только «Тысячи и одной ночи», но и остроумно-серьезных «Путешествий Гулливера», не говоря уже о произведениях Мильтона и Блейка. Вэнс как будто на самом деле под прикрытием фэнтези проник в средневековый разум — здесь мир может погибнуть в любой момент, а мифические звери и чудища сосуществуют с греховным, эгоистичным и (весьма редко) одухотворенным человеком. Язык повествования то невыразимо уморителен, то чарующе прекрасен, то шокирующе — но утонченно — жесток. Что же до черного юмора, то Вэнс, должно быть, сам и изобрел его.

Эти шедевры воспламенили и, надеюсь, кое-чему научили мое воображение раз и навсегда. «Оказали влияние» — слова слишком слабые. Я в неоплатном долгу перед Вэнсом — и как страстный поклонник, и как плодовитый писатель.

Каждый раз, когда я пере-пере-перечитываю его книгу, она открывается мне с новых, бесподобных, волшебных сторон, и я не уверена, что Джек Вэнс выдумал Умирающую Землю. В глубине души я знаю, что он бывал там. И далеко не единожды.

Но… он ведь берет с собой и нас, верно?

На закате Двадцать первой эры, во время одной из бесчисленных поздних эпох Умирающей Земли, безымянных и охваченных хаосом, все обычные признаки неизбежного рокового финала как-то внезапно переменились от плохого к худшему.

Огромное красное солнце, никогда не отличавшееся торопливостью на восходе, сделалось еще медлительней, чем всегда. Словно старик, с отвращением выбирающийся из постели, обрюзгшее светило по утрам вздрагивало, тряслось и замирало в нерешительности, из-за чего протестующий рокот землетрясений волнами расходился с востока на запад по всем древним континентам, заставляя шататься даже низкие, изрядно пострадавшие от времени и земного притяжения горные хребты, похожие на дырявые моляры. На тусклом лице ползущего по небу солнца появлялись все новые и новые черные оспины, и дни в конце концов уступили место унылым красно-коричневым сумеркам.

Спурн, в прошлом славившийся как месяц благоденствия и нескончаемых праздников, ознаменовался пятью днями почти полной тьмы, и пшеница на полях полегла от Асколеза и Альмери до болотистых границ Айд-оф-Каучике. Река Ском в Асколезе превратилась в лед на заре празднования летнего солнцестояния, охладив благочестивые намерения нескольких тысяч людей, погрузившихся в воду для исполнения Скомского Ритуала Многочисленных Любовных Единений. Те немногие древние стоячие камни и стенные пластины, что еще возвышались посреди земли Падающей Стены, полегли, как ложатся на стол выпавшие из чаши игральные кости, и стали причиной гибели бесчисленного множества ленивых крестьян, которые на протяжении тысячелетий по глупости строили свои лачуги в непосредственной близости от них лишь ради того, чтобы не тратиться впустую на возведение четвертой стены. В священный город Эрзе Дамат прибыли тысячи пельгранов — стай такого размера не помнили ни люди, ни нелюди — и три дня кружились над крышами, после чего разом спикировали, схватили шесть с лишним сотен самых набожных паломников и осквернили Черный Обелиск экскрементами, в коих было множество костей.